– Управишься, отче? – недоверчиво посмотрел штабс-капитан на игумена. – Солдаты все-таки, почти рота…
– Да уж как-нибудь, – улыбнулся настоятель так, что Клеопин больше не сомневался – еще как управится! Чувствовалась в игумене сила.
Уже без сомнений Николай вскинул ладонь к киверу – словно бы старшему по званию честь отдал и вернулся к строю. Еще раз оглядел разношерстную команду, остановив взор на «преображенцах», и рявкнул:
– Слушать сюда! Желающие послужить святой обители…
Николай не успел завершить фразу, как из строя самовольно вышел старый капрал и бодро подошел под благословление настоятеля. Штабс-капитан опешил от такой наглости, но говорить ничего не стал, потому что сам настоятель негромко, но твердо прикрикнул на остальных «преображенцев», собравшихся подойти к руке владыки:
– Стойте-стойте, дети мои! Подождите немного… А ну, встать в строй!
– Владыка, какая тут самая грязная работа? – спросил Клеопин.
– Ну, та самая, нужник чистить, – повеселел настоятель. – Как в сортир ходить, так все горазды, а как чистить – так и не найти никого.
– Очень вас прошу, батюшка, отправьте на нее вон того капрала, – указал штабс-капитан на старого солдата.
– Понимаю, – кротко сказал настоятель и уже другим, командирским, тоном сказал: – Капрал, выйти из строя на два шага!
Капрал, ожидавший обязательной экзекуции шпицрутенов в десять, вышел из строя, чеканя шаг босыми ногами.
– Возьмешь с собой человек пять да пойдешь по этой дорожке к отцу-келарю. Скажешь, настоятель велел вам обувку найти да нужник вычистить. Выполняй!
– Рады стараться, Ваше Превосходительство! – пуча глаза от усердия рявкнул солдат, но спохватился: – Виноват, Ваше Высокопреосвященство…
– Ступай-ступай, – благословил его владыка, пряча в бороде улыбку.
– Отец игумен, а вы в мирской жизни не полком ли командовали? – заинтересованно глянул Клеопин на настоятеля.
– Суета все это, – отмахнулся тот, но все-таки ответил: – И полком доводилось покомандовать, да и дивизией тоже…
