Невеста наемника - Евгений Васильевич Шалашов

Продолжение. Начало смотри:

https://author.today/work/70524

https://author.today/work/71137

Дел у меня было немного, но все важные. Если оставаться в городе надолго, пускать корни, то надобно как-то устраиваться. Итак, что мне следует сделать? Во-первых, отыскать постоянное жилье — гостиница, она и есть гостиница, а мне бы хотелось что-то свое. Если не купить, так хотя бы нанять. Но это не срочно. Затем (во-вторых!) — придумать, куда деть кургузого мерина. Я его приобрел как вьючную лошадь, чтобы не загружать гнедого неподобающей тяжестью. Предполагал, что по минованию надобности продам, а теперь стало жалко. Кургузый-то он кургузый, зато сильный! Тащил на себе доспехи и серебро, а еще и мешок с овсом. Может, оставить себе? Гневко его особо не обижал — лягнул пару раз, чтобы обозначить собственное старшинство, да снисходительно тяпнул за холку. Мерин, стоящий в лошадиной иерархии ниже жеребца, стерпел. Ну а потом, по мере того, как мы двигались из Швабсонии, жеребец и мерин сдружились настолько, что могли есть из одних яслей. Значит, в одной конюшне уживутся, а два коня — это лучше, чем один. Решено — мерина оставляю себе! Но вначале нужно куда-то пристроить деньги. Это важнее, нежели первое и второе.

Завтрак был подан в номер. Хозяин, которому я по приезду высказал свои пожелания, ничего не перепутал. Яйца сварены всмятку, масло свежее, хлеб теплый.

Спустившись вниз, проверил, как там мои парни. Оба в порядке — морды довольные, овса вдоволь, навоз убран. Погладил по лбу гнедого, осмотрел денник. Мешки, сложенные в углу, были на месте.

В последнее время мы с Гневко жили спокойно. Никого не трогали, никуда не бежали и приключений не искали. Сколько можно за кем-то бегать, кого-то спасать? Надоело. Пора подумать о спокойной жизни. В сущности, что мне нужно? Слава? Любовь к прекрасной даме? Деньги?

Вера в любовь улетучилась давным-давно, после первого посещения борделя. Слава спасителя отечества, которому благодарные потомки ставят памятник, мне тоже не светила. Памятники ставят лишь тем, кто гонит солдат на убой, а не тем, кто подыхает. Был у меня спасенный город, отблагодарили славные жители. От таких "благодарностей" до сих пор мороз по коже. Нет уж, не надо мне такой славы. Уже одно то, что за двадцать лет службы остался жив — так это для людей моей профессии великое достижение. Что остается?

Мне — чистое белье, вкусная еда, жеребцу — теплое стойло со свежим сеном и отборным овсом. Не так уж и много. Конечно, требовалось внимание противоположного пола. Но это тоже решаемо, были бы деньги. А они у нас были. Не хочу раскрывать все подробности (кое-кто знает, а другие обойдутся без лишнего знания) но добычи, доставшейся в наше последнее приключение, нам с жеребцом хватит на много лет — даже не знаю, на сколько именно. Не проживу.