Штабс-капитан Клеопин и сам не ожидал, что маленькая команда, состоящая из трех нижних чинов, одного юнкера-сапера и его, штабс-капитана, именовавшаяся «взводом» для самоуважения нижних чинов, разрастется до настоящего взвода, а потом – до целой роты. Все получалось само собой. Уже через две недели пребывания в поместье Щербатовых начали подходить люди. Ну, первых двух он сам и приблизил, потому что после «отлова» мародеров, «военнопленных» расстреливать не стали. Куда там расстреливать, если их пришлось спасать от разъяренных мужиков и баб? Спустя неделю откуда-то из леса выползло человек двадцать солдат во главе с фельдфебелем Цветковым. И все, как на заказ – бывшие саперы, сослуживцы юнкера Сумарокова. Стало быть, не все любимцы покойного императора Николая сложили головы.
Пришлые были злые, некормленые и изрядно завшивевшие. На сапоги (вернее, на то, что когда-то так называлось) без слез не посмотреть. Шинели драные, мундиры – сопревшие, а нательное белье превратилось в сплошную дыру с копошившимися насекомыми. Но зато нижние чины сохранили не только погоны и кокарды, но даже батальонное знамя!
Саперы учились быстро. Не зря Великий князь Николай Павлович, формируя новый род войск, отбирал туда самых толковых. Они и стали ядром будущего отряда.
Ходить цепями в атаку, стрелять плутонгами, наводить переправы и взрывать мосты, – все это в ближайшее время, как полагал Николай, вряд ли понадобится. А вот «скрадывать» часовых, передвигаться бесшумно и втыкать не штык в грудь, как удобнее, а нож в горло – это необходимо сейчас! Партизанская война, знаете ли.
Потом, прослышав невесть от кого о странном офицере, объявившем партизанскую войну Цареубийцам, приходили и другие. По одному, по два, а то и по дюжине, в Щербатовку пробирались уцелевшие «измайловцы», конногвардейцы, артиллеристы. Были даже «преображенцы» и «павловцы». Явился целый взвод «полтавчан», ранее служивших во 2-й армии. Как они прошли путь из Могилева до Санкт-Петербурга, не наткнувшись ни на солдат из армии императора, ни на мятежников, они и сами не поняли. Шли себе и шли, благо пейзане попадались приличные и хлебом-солью делились. Впрочем, бывали казусы и похлеще – в Отечественную войну шаромыжники[11] беспрепятственно доходили от Смоленска до Олонецкой губернии.
Для начала народ приходилось выпаривать в бане, выжаривать из лохмотьев вшей и откармливать. С едой теперь недостатка не было. Крестьяне окрестных сел и деревень были готовы отдать последнее. Не то в благодарность за защиту, не то – из опасения, что иначе и сами возьмут. А скоро отряд и сам стал «зарабатывать» на пропитание, да еще и подкармливать пейзан.
