…Верстах в ста от многострадального Смоленска, где реки и ручейки во главе с Днепром создают естественные рубежи обороны, расположилось Московское ополчение. Поляки договорились-таки о республиканском правлении и начали военную кампанию против России…
Хорошо бы сказать – «ратники занимали боевые позиции». Но, увы, все сводилось к обустройству биваков и заготовкой дров для костров.
Мясников, назначенный командовать 2-й дружиной, сиял эполетами поручика. Но когда к нему подошел унтер-офицер Иванов, непроизвольно вытянулся, а рука сама по себе потянулась под козырек.
– Ваше Благородие, дозвольте обратиться? – доложился унтер-офицер и, дождавшись кивка, спросил: – Скажите, кто приказал занять эти позиции?
Если бы на месте Иванова был другой унтер, за подобный вопрос он получил бы в ухо или десятка два шпицрутенов от профоса. В военное-то время не посмотрели бы, что кавалер.
Но помощнику командира дружины спросить можно. Тем более за последнее время было неясно – а кто командует 2-й Московской дружиной, то ли поручик Мясников, то ли унтер-офицер Иванов? Но сие положение дел устраивало и начальство, и самого командира дружины. Правда, рядовые ополченцы – ремесленники, лавочники и прочие мещане, были не очень довольны. По сравнению с 1-й и 3-й дружинами, где командирами состояли чиновники (проходившие, правда, по военному министерству), им приходилось тяжко. Но кто спрашивает мнение нижних чинов?
– Павел Иванович, вы лучше меня знаете, что приказы не обсуждают, – терпеливо отвечал командир.
– Но все же, кто отдал приказ? – настаивал унтер.
– Командир ополчения, Его Превосходительство генерал-лейтенант Орешников, – вздохнул поручик.
В войсках был дичайший голод на офицеров. Недавно князь Мещерский получил назначение в регулярную армию на должность начальника штаба резервных дивизий, а командиром ополчения был назначен Орешников – бодрый старец, помнивший не то что Александра Васильевича, а Фермора с Салтыковым во времена Семилетней войны… А где других-то взять? Не то время, когда в июле-августе 1812 года ополчением командовал сам Светлейший князь Голенищев-Кутузов. Нынче и капитаны-то на вес золота, а уж полковники – по цене бриллиантов. А сколько стоит генерал, так и выговорить страшно – верно, столько и денег еще не начеканено! Да и унтер в роли помощника командира дружины – неслыханное дело.
– М-да, – протянул Иванов. – Его Превосходительство явно путает себя с князем Дмитрием Ивановичем Донским. Тот ведь тоже поставил полки спиной к реке, чтобы отступать было некуда. Нас, господин поручик, поляки спихнут в Днепр и не заметят. Ну, если говорить о нашей дружине – так и Вихровки хватит… Было бы разумнее занять оборону на той стороне.
