Каховский несся в атаку. Как же давно он мечтал о таком – скакать впереди полка, увлекая его за собой! Враг разбегается от одного вида храброго всадника, зная, что впереди летит он, прославленный герой! Нужно гнать и рубить, гнать и рубить!
Полковник стремительно сближался с баррикадой. Когда перед ним встало препятствие – навозная телега, Каховский ударил лошадь каблуками, посылая ее вверх, на взятие барьера. Гнедая, отлично выезженная, прекрасно слушалась и почти преодолела препятствие, а всадник уже примерился, кому он нанесет удар, избрав противника – здоровенного мужика. Но тут лошадь напоролась грудью на деревянные вилы и опрокинулась на бок.
Каховский, будучи неплохим наездником, успел-таки вскочить на ноги и броситься в бой. Ему попался достойный противник. Судя по ухваткам – солдат. Либо отставной, либо беглый. Мужик, бросив вилы, схватился за ружье, приняв рукопашный бой. Полковник пропустил движение крестьянина. К счастью, в последний момент ему удалось увернуться и принять приклад в плечо, а не в голову. Но все-таки удар был настолько силен, что Каховский отлетел в сторону. Краем глаза отметил, что его солдаты уже захватили укрепление и ведут бой внутри баррикады.
Искусство штыкового боя, вбитое за годы службы, сыграло с отставником скверную шутку. Он послал на «добивание» упавшего врага ствол, запамятовав, что штыки для дробовиков не предусмотрены. Будь это армейское оружие, жало уже пригвоздило бы полковника к земле, или же длинный ствол сломал ребра, а то и пробил бы тело. Но охотничье ружье было коротковато. Каховский, перекатившись на левый бок, попытался достать противника клинком, но не сумел. Отставник, не жалея сапог, отбросил ногой саблю и замахнулся прикладом…
Неизвестно, как развивались бы события, но раздался выстрел и крестьянин стал грузно оседать на землю. За его спиной полковник увидел Круковского, опускающего пистолет.
– Благодарю вас, господин штабс-капитан, – искренне поблагодарил Каховский спасителя.
Тот сдержанно кивнул и ушел к солдатам, уже добивавших защитников баррикады. Сами, кажется, потерь не имели. А, нет – несколько нижних чинов получили ранения. К счастью, нетяжелые.
Каховский подошел к лошади. Она уже не брыкалась, а только дрожала всем телом и храпела. Вытащив из-за пояса пистолет, о котором в горячке боя позабыл, полковник взвел курок, приставил ствол к лошадиному уху и нажал на спусковой крючок.
Круковскому удалось спасти от расправы человек пять. Все остальные – их оказалось более тридцати, были убиты. Да и оставшиеся в живых имели ранения от штыков, а двое вообще не могли передвигаться самостоятельно.
