Наверное, каждый нормальный советский школяр хотя бы раз едва не погиб. Коля вытянул жребий сразу. С первой попытки.
Подожди.
Я знаю, который час!
Не учи мать!
Ты не смотри, что я утром пью, ты слушай. Рассказывать о таком – все равно что на людях раздеться.
Так вот, от рюмки коньяка уж я не сопьюсь, не бойся. Тебе за сына бояться надо.
Не перебивай.
Больница терпеливо ждала. Вблизи развалюха казалась больше, как будто догадалась, что мы вернемся, и подготовилась, выросла за ночь, от нее веяло сумрачным холодом.
Дверной проем неприятно темнел, словно солнечные лучи погибали внутри. Во время игры я этого не заметила, но отчетливо ощутила тогда, ясным августовским деньком.
Наверное, Коля тоже почувствовал что-то, он прижал к себе сверток с бутербродами, посмотрел на меня, улыбнулся и чуть заметно кивнул.
Убери колбасу. Был бы лимон, другое дело.
Да не буду я больше пить.
Коля потоптался снаружи и вошел. Я следом. Под ногами хрустел мусор, где-то наверху бормотали голуби, мы будто из осени в зиму попали, так вдруг сделалось холодно.
«Кис-кис-кис!» – громко позвал брат. Встревоженные птицы устроили суматоху, мерещилось, что мы разбудили кого-то, что некто прятался от взрослых и ждал, когда мы останемся одни.
«Коль, давай вернемся, – робко предложила я. – Нету здесь никаких котят».
«Ты что, они тут, рядом! – горячо возразил братишка. – Где ты их слышала?»
«Там», – я махнула головой в сторону лестницы, ведущей наверх.
«Пойдем!» – Николай решительно взял меня за руку. Он был рыцарь. Маленький добрый рыцарь. Как-то во дворе меня задирали братья Фроловы, мои ровесники. Так вот, Коля швырнул в одного камнем, угодил в голову, а потом подобрал палку и гнался за обоими до самого магазина. Пятилетний пацан! Ничего не боялся.
На лестничных пролетах желтели пятна солнечных лучей, проникавших через пустые окна. Ступени потрескались, сломанные перила местами напоминали частокол. Двери, ведущие в коридоры верхних этажей, валялись на сгнивших деревянных полах или висели скособочившись. Мгла, живущая в недрах больницы, следила за нами.
На каждом этаже Коля заглядывал в очередной коридор, звал котят и прислушивался. Он жалел, что мы не взяли фонарик: в темноте можно было запросто провалиться, но батарейка села после его ночных баталий. Старые доски пола жутко скрипели, точно предвкушали добычу.
На втором и третьем этажах котят не оказалось, на четвертом тоже. Но братишка не сдавался, и мы добрались до пятого. Котенок был один. Беззащитный и полосатый он жался к стене возле входа в коридор и еле слышно пищал.
