Александров явился вовремя, одетый с иголочки. Ему наверняка пришлась по вкусу незапланированная вылазка в Берлин, где у него было много друзей. До недавнего времени подполковник служил в столице ГДР. Там его хорошо знали и, как правило, уважали не только сослуживцы, но и советские дипломаты. Генерал Коротков, хозяин Карлсхорста, захаживал к нему домой в гости. К тому же визит в Берлин оплачивали суточными в иностранной валюте, а купленные за границей подарки – вещи, которых в Москве было не найти, – друзья ценили очень высоко. Сташинский пал духом, узнав, что его сопровождает куратор. Под надзором Александрова шансов на успех окажется намного меньше, чем на провал. Он передал куратору конверт с документами. К счастью, тот так и не спросил, куда пропали удостоверения на имя Сташинского и Леманна.
Они приехали на военный аэродром на окраине Москвы и несколько часов ждали вылета. Там подполковник еще раз огорошил своего подопечного. Он признался, что наверху рассматривают две возможные причины смерти Петра. Первая: гибель от рук американской или западногерманской разведки, чтобы таким бесчеловечным способом выманить Богдана в Далльгов и там похитить. Вторая: убийство собственной матерью (или хотя бы с ее ведома). Инге столько раз тщетно просила выпустить мужа в ГДР, что могла в отчаянии пойти и на это.
Бывалого агента эти слова привели в ужас. «После всего, что мне пришлось пережить из-за КГБ, – вспоминал он, – тот разговор стал последней каплей. Эти люди и впрямь думали, что мать способна прикончить сына, чтобы исполнился ее каприз». Рассерженный Богдан спросил у начальника: «Вы же не утверждаете, что моя жена убила ребенка?» Подполковник решил сбавить тон и пояснил, что кадровые офицеры разведки – такие, как они, – должны всегда быть начеку и учитывать любые версии. Скоро им доложат обстоятельства дела. А пока что, при такой скудной информации, надо смотреть в оба и держать порох сухим. На суде Сташинский показал: «Он сказал мне, что, ввиду обеих возможностей, необходимо, чтобы меня все время охраняли, и для этой цели он вызвал машину с сотрудниками КГБ». Оба сценария давали Лубянке удобный предлог держать агента под постоянным наблюдением во время пребывания за пределами СССР. Его шансы на успех таяли.
Сташинскому было над чем задуматься во время перелета из Москвы в Шпремберг – городок километрах в ста пятидесяти к юго-востоку от Берлина. Там, как и было запланировано, их с Александровым встретили коллеги по комитету. Один из них – седой мужчина, чьего имени Богдану не назвали, – курировал Инге. Он выразил неудовольствие тем, что Сташинский уже позвонил жене из Москвы и предупредил о приезде. Не стоило, мол, бежать впереди паровоза. Агенту во время пребывания в ГДР нельзя покидать Карлсхорст, а если он хочет проводить ночи с Инге, то ей остается только составить ему компанию. Новый знакомый объяснил, что положение в Берлине стремительно ухудшалось. Город якобы кишит вражескими шпионами. Сверх того, о Сташинском наводили справки некие подозрительные типы. Это подтверждало гипотезу генерала Барышникова о том, что западные разведки напали на след убийцы Ребета и Бандеры. Туманные обстоятельства смерти Петера еще более осложняли обстановку. Сташинскому ни в коем случае не следовало гостить у тестя и тещи в Далльгове – риск был слишком велик.
