Хэйхай незаметно вошёл во двор. Во дворе на корточках сидел мальчуган. Под носом у него висели сопли, он месил мокрую глину. Увидев Хэйхая, он тут же повернул к нему своё широкое плоское лицо и потянулся ручонками: «На… на… на ручки». Хэйхай поднял с земли горящий алым цветом упавший с абрикоса лист, вытер им сопли своему сводному брату по мачехе и, как листовку, приклеил его на стену. Помахав братишке рукой, он прошмыгнул в дом, в углу отыскал молоток и тихонько выскользнул обратно. Малыш продолжал звать его к себе. Тогда он, взяв ветку, нарисовал вокруг него большой круг и, отбросив её, поспешил за деревню. За деревней протекала небольшая река, через которую был перекинут каменный мост с девятью арками. По берегам росли плакучие ивы, стволы которых, напитавшись влагой во время летнего половодья, покрылись красными усиками корневой мочки. Вода ушла, и корни высохли. Листва на деревьях начала облетать, опавшие оранжевые листочки медленно скользили по течению. Несколько уток плавали по реке, то и дело погружая свои красные клювы в заросли водорослей, и крякали. Они там что-то искали, но никто не знает, удавалось им там найти что-нибудь или нет.
Когда мальчик добежал до дамбы, он тяжело дышал, и из его груди доносились звуки, напоминающие цыплячий писк.
«Хэйхай! — громко позвал его каменщик, который ждал его у моста. — Беги скорей!»
Хэйхай, размахивая руками, как это обычно делают во время бега, доплёлся до каменщика. Окинув Хэйхая взглядом, он спросил: «Тебе не холодно?»
Хэйхай неподвижно смотрел на каменщика. Каменщик был одет в рабочие штаны и куртку из грубой ткани, под курткой была надета спортивная красная фуфайка, её воротник был отвернут наружу и ослеплял своим ярким цветом. Воротник горел, словно пламя, и мальчик не мог отвести от него взгляд.
«Чего уставился? — каменщик тихонько потрепал мальчика по голове, отчего голова его закачалась из стороны в сторону подобно барабанчику-погремушке, каким завлекают покупателей уличные торговцы. — Эх ты, — сказал каменщик, — отбила тебе мачеха все мозги».
Каменщик, насвистывая, забарабанил пальцами по голове мальчишки. Они пошли на мост. Хэйхай ступал очень осторожно, стараясь держать голову так, чтобы каменщику было удобно по ней постукивать. Фаланги пальцев у каменщика были массивные, твёрдые, как колотушки, и больно стучали по его лысой голове, однако Хэйхай молча терпел, и лишь поджатые уголки рта говорили о том, что ему это неприятно и больно. У каменщика же рот не закрывался, его по-девичьи ярко-красные губы то смыкались, то размыкались и издавали нежную, как у жаворонка, трель, устремлённую в небесную высь.
