В тумане показался резвый всадник в несколько странном, неуставном обмундировании.
— Стой! Стрелять буду! — завопил нервно караульный.
— Не стрелять! Свои! — отозвался Никита, и тут же из тумана послышались радостные голоса:
— Никита, неужели ты?! — завопили Саша и Алексей.
— А как же я без вас? — с восторгом отозвался Никита.— Еле нашёл!
Разговор был рваный, не до пространных бесед, лошади под ними танцевали от нетерпения.
— У Бестужева был? — спросил Саша.
— Был. Привёз приказ о наступлении.
— Слава Богу!
— А что Брокдорф? Где он? — торопливо спросил Никита.
— Брокдорф в ставке у Фридриха,— Алёша махнул рукой в сторону леса.— Здесь и возьмём его на шпагу.
— Стр-р-р-о-о-йсь! — Знакомый уже нам генерал от кавалерии отдал приказ. Потом растёр больные ноги и плюхнулся в походное кресло.
Лошади стали выстраиваться в боевой порядок.
Апраксин сидел в том же шатре, вместо тарелок перед ним теперь лежала карта с нанесённым на ней планом боевых действий. Фельдмаршал подслеповато в неё всматривался. Взгляд его выражал откровенную муку и растерянность. Рядом, почтительно склонившись, стоял адъютант.
— Вас ждут генералы, ваше высокопревосходительство…
— Гули-гули-гули…— заворковала неожиданно голубка и затопотала по клетке.
— А может, лучше «поберечь хлебало»? — Апраксин с ненавистью посмотрел на голубку.— Вели бить «зорю». А голубку эту зажарь мне на ужин… с брусникой!
Играют отбой тревоги…
— Почему отбой?
— Фельдмаршал недокушал обед…
— Нет, это стратегия… Пугаем пруссаков,— объяснил генерал.
— Их, нешто, испугаешь?
— Спешиться! — с разочарованием приказал генерал, не вставая с походного кресла.
Ординарец закрыл ему больные ноги медвежьей шкурой.
Кавалеристы стали слезать с коней. Повара опять вернулись к кострам… Вперёд вышел полковой священник в тёмной сутане и начал читать утреннюю молитву. Кавалеристы нараспев повторяли за ним «Отче наш…». По рядам пошли миски с горячей кашей…
Ставка Фридриха разительно отличалась от шатра русского главнокомандующего. Штаб короля размещался в палатке, убранство которой соответствовало характеру Фридриха — аскета и полководца. На столе была разложена большая карта, изрисованная стрелками и кружками, металлические плошки с изображением пушек и конницы указывали на расположение войск противника. Фридрих рассматривал карту, нетерпеливо ударяя стеком по ботфорту, рядом стояли Брокдорф и Фогель, несколько поодаль — прочие генералы.
— Русские дали отбой,— доложил, вбегая в палатку, вестовой.
