— Иван, сдавайсь!
— Сталинград капут!
— Русс, ком, иди плен!
Над головой Димки ударили автоматы и пулеметы. Бойцы били короткими очередями, экономя патроны. Они прикрывали Димку. И, поняв это, он пополз быстрей. Вот и автомат, тяжелый, черный, вот магазины с патронами торчат из голенища сапога. Вот граната с длинной ручкой — тоже пригодится.
Сзади раздался шорох. Димка похолодел, сжался.
— Это я! — послышался шепот Петра. — Где ты тут? Ого, уже с оружием! Молодец! А ну-ка попробуем вон туда!
И Петр пополз ловко, как ящерица, извиваясь всем своим ладным худощавым телом. Димка едва поспевал за ним. Вдвоем дело пошло веселей, и скоро они набрали с десяток автоматов и кучу магазинов. Петр прихватил с собой и фляжки.
— А как потащим? — недоумевал Димка.
— Давай возвращайся! — подтолкнул его Петр, и Димка пополз, волоча тяжелую противогазную сумку, набитую рожками от автоматов. Петр возился среди развалин. Потом нагнал Димку с двумя автоматами в руках.
Немцы, видно, услыхали возню перед домом и открыли беспорядочный огонь. Из окон тотчас же ответили товарищи. Димку и Петра втащили в окно, стали ощупывать, обхлопывать:
— Целы?!
— Целы! — отдувался Петр, наматывая на руку какой-то провод. — Тащи, ребята!
Дружно потянули. В камнях раздался звон, и еще яростней ударили немецкие автоматы. Опять заревел миномет, осыпая дом минами. Бойцы втащили в окошко несколько автоматов, крепко связанных проводом.
— Ну молодцы, а? — радовался Урузбаев. — Прямо молодцы!
Бойцы разобрали автоматы и патроны, и как раз вовремя — фашисты полезли в очередную атаку.
Димка не слышал команды открыть огонь. Ударил пулемет Петра, рядом с мальчишкой заработал станковый пулемет, затрещали автоматы. Димке хотелось тоже резануть длинной-предлинной очередью, чтобы срезать побольше гитлеровцев. Палец так и тянулся к спусковому крючку. Но он, поборов желание, выбрал немца потолще да поближе и затаив дыхание нажал курок. Треснула короткая очередь. Немец бежал как ни в чем не бывало, широко разевая рот. Блестела под луной крутолобая его каска.
— Что ствол задрал? — спросил дядя Федя. — В голову метишь?
— Ага! — боднул Димка воздух, хотя он и сам не понял, куда метил.
— Бей по туловищу — больше шансов! — приказал дядя Федя. — И не бойся: фашист не белка — шкуру не испортишь!
Димка провел горячим языком по губам, подвел мушку «своему» фашисту под грудь и надавил на спуск. Немец упал и остался лежать темным бугорком.
— Вот так! — сказал дядя Федя, осторожно приподнимаясь и выглядывая из окна. — Давай дальше. Только не больно высовывайся! Выстрелил — и прячь голову. Она у тебя одна!
