— Еще один! — прошептал Димка, но радоваться вместе с ним было некому: дядя Федя рвал кольцо у гранаты — немцы подходили совсем близко.
Группа автоматчиков прорвалась в развалины старой школы и под прикрытием ее толстых стен готовилась к новому штурму.
Настал критический момент. Пьяный гвалт фашистов, трескотня автоматов слышались у самых стен дома, во дворе и на улице. Окруженные красноармейцы отбивались гранатами, несли потери. Сержант Урузбаев понимал: если гитлеровцы ворвутся в дом — это конец. Малочисленный гарнизон не сможет выбить врага.
— Товарищи! — крикнул он пронзительно. — Отступать нам нельзя, да! На шагу назад! Понятно?
— Понятно, — проворчал дядя Федя, деловито подтаскивая к себе последнюю гранату. — Димка, — вдруг обратился он к мальчишке, — ты этот район хорошо знаешь?
Тот мотнул головой.
— Так… — продолжал дядя Федя. — Тогда слушай! В случае чего — дуй отсюда подальше! Понял?
— Не-е! — замотал мальчишка головой. — Не понял! Здесь мой дом, и мама моя…
Он отвернулся. Дядя Федя крякнул.
— Ладно, хлопец! — сказал он. — Сверни-ка мне еще цигарочку!
Хотел сказать «последнюю», но поостерегся.
Из руин старой школы высыпали автоматчики и бросились к Димкиному дому.
И вдруг небо за их спиной, над развалинами, откуда били пулеметы и взревывал миномет, осветилось, сверкнуло молниями и раскололось громом. Взметнулись там языки пламени, поднялось зарево. Немецкий крупнокалиберный пулемет захлебнулся и замолк. Послышались деловитая скороговорка автоматов, разрывы гранат, и неожиданно в расположении немцев взметнулось, нарастая, родное русское «ура».
Сержант Урузбаев вскочил. Димка далеко высунулся.
— Наши! — заорал он, размахивая автоматом. — На-аши! Ура-аа!
Видно было, как перед домом испуганно заметались фашисты.
— За мной! — крикнул сержант Урузбаев. — Димка — на месте!
Бойцы попрыгали в окна, за ними, а может, и впереди их бежал Димка и во все горло вопил «ура», паля из автомата. Кругом кипела рукопашная схватка. Димка упал, сбитый крепким ударом приклада. Перед глазами его пошли огненные круги, он на какое-то мгновение потерял сознание. Перед лицом его топтались ноги в сапогах с широкими голенищами.
— Димку убили! — громко крикнул кто-то, и мальчишка вяло подумал: «Это меня…» — и закрыл глаза.
Когда он пришел в себя, было светло, вокруг стояли бойцы, свои и незнакомые. Дина держала холодную ладонь на его лбу.
— Ну? — спрашивала она участливо. — Как ты себя чувствуешь? Как голова?
