Почти на самой середине улицы находилась калитка зеленого цвета. Калитка эта вела в сад, а за садом находился небольшой дом.
Дом этот казался необитаемым. Ни шума, ни движения.
На улице также царствовала тишина. Прохожие в этой местности были очень редки.
Если позвонить в колокольчик калитки, то ее отворяла служанка — толстая, неопределенных лет женщина огромного роста и размеров.
Этой почтенной особе жилось не особенно весело. Госпожа Орели любила поговорить, а говорить было не с кем.
Дом этот часто посещался господином Дюраном, но последний никогда не говорил ни слова с экономкой. Бедная женщина ревностно посещала церковь и отводила душу редкими разговорами с факторами и поставщиками.
Чаще всего являлся мальчик из книжного магазина, приносивший книги и брошюры. Заинтересованный таинственностью дома, он часто пускался в беседы с экономкой.
Однажды, идя садом, он сказал Орели:
— А много читают ваши ученые.
— Ученые? Но, любезный, старший будет помоложе вас! У другого же и пушка на верхней губе нет.
— Смешной народ, значит.
— Не смешной, а странный.
— И долго они живут здесь, эти философы?
— Я не знаю, философы ли они, но приехали они издалека. Они купили этот дом полтора года тому назад. Они ни с кем не знаются и к ним ходит только немой старичок. Они ходят гулять иногда в Люксембургский сад. Старший, говорят, болен.
— Что же с ним такое?
— Не знаю. У него такой истощенный вид, что страшно даже смотреть. Вдобавок у него, кажется, немножко повреждена голова.
— А другой?
— Другой здоров. К тому же, он сам доктор.
— Как? Доктор и такой молодой?
— Да, милостивый государь. Все бывшие у нас доктора даже удивлялись этому. Он, а не кто другой, вылечит нашего больного!
— Вам, должно быть, живется здесь недурно!
— Благодарю! Целый день возня. Впрочем, я не могу пожаловаться на господ. Они очень кротки и платят хорошо. Я к ним уже привязалась.
— Я бы не мог ужиться с таким странными людьми!
Орели несколько обиделась.
— Чем же странные? И с какой стати вы позволяете себе говорить это о людях, которые делают у вас такие значительные закупки!
Наконец мальчик удалился.
Орели проводила его насмешливой улыбкой и побежала за тряпкой, чтобы подтереть следы, оставленные его ногами на паркете.
— Нагрязнил еще, негодяй! — бормотала она с негодованием.
Потом она отправилась во второй этаж с книгами под мышкой. Подойдя к двери одной комнаты, она постучала.
Молодой голос приказал ей войти.
Экономка отворила двери и вошла в комнату.
