Отец улыбнулся.
— Ну какой же он Пушок, если такой колючий?
— Ну и что же. Дядя Лева тоже не лев, а его зовут Лев.
Отец засмеялся.
— Ну как хочешь. Пушок так Пушок. Эй, Пушок, полезай в мешок, а мы пойдем умываться да завтракать будем!..
После завтрака, не торопясь, помыли посуду, прибрали на стане.
— Ты как хочешь, — сказал отец, — а я попробую поймать сазана.
— Где?
— Тут недалеко я присмотрел обрывчик… Глубокая яма, и коряга торчит из воды. Сазан любит такие места.
— Я хочу посмотреть.
— Хорошо. Только сидеть надо тихо. Сазан не переносит шума. Клюет он редко, поэтому надо внимательно следить за поплавками.
Отец выбрал два самых толстых удилища, привязал к ним прочные жилки с крупными крючками и поплавками, взял мешочек с червями, подсачек с длинной бамбуковой ручкой и фуфайку, чтобы подстелить, если надо будет садиться на сырую землю.
— Бери садок, пошли…
Садок был сплетен из металлической проволоки и имел крышку, которая сама захлопывалась под действием пружин. Ромка засунул в него свою курточку, перекинул через плечо, и они пошли к обрыву, обходя кусты и заросли колючек.
Отец промерил глубину омута и установил продолговатые пенопластовые поплавки так, чтобы они под тяжестью свинцовых грузиков стояли вертикально, а крючки были у самого дна. На каждый крючок он насадил «бантиком» по целому пучку красных навозных червей, оставив их концы свободными, чтобы они шевелились и привлекали к себе рыбу.
Закинув одну удочку, отец, не сводя глаз с поплавка, стал насаживать вторую. Потом спустился к воде, помыл руки и, присев рядом с Ромкой на фуфайку, вынул пачку папирос «Беломорканал». Он уже размял и продул одну папироску, намереваясь прикурить от зажигалки, когда Ромка остановил его вопросом:
— Зачем ты куришь, папа?
— Да как тебе сказать… — смутился отец. — Дурная привычка. Вовремя никто не остановил, а теперь вот силы воли не хватает бросить…
— А ты пробовал бросать?
— Честно говоря, всерьез не пробовал.
— А ты попробуй — всерьез.
Отец посмотрел на Ромку внимательно, улыбнулся и вздохнул:
— Придется попробовать…
Он спрятал папиросы в карман и тут же замер: поплавок одной удочки качнулся и лег набок — значит, рыба взяла насадку и пошла с ней кверху. Схватив удилище, отец рванул его на себя. Жилка натянулась, тонкий конец удилища согнулся дугой. Он попробовал опустить его к воде, но жилка стала уходить в глубину — к коряге. Вот еще рывок — и кончик удилища с треском отломился. А когда отец уцепился за жилку, она легко пошла на берег. Обломленным оказался и крючок…
