А глаза Ромкины глядели повсюду: то он склонялся над какой-то букашкой, то закидывал голову, чтобы увидеть верхушку дерева, то останавливался перед луговым цветком.
— Как тебя зовут, трава? — услышал приотставший от Ромки отец.
Ромка стоял перед высоким кустом пахучей пижмы и осторожно прикасался пальцами к ее плотным круглым соцветиям, похожим на оранжево-желтые пуговицы.
Отец подошел к кусту с другой стороны и, изменив голос, шутливо ответил за траву:
— Меня зовут Пижма. А некоторые люди называют меня Дикой Рябинкой. Я полезное растение — из меня делают лекарства…
Ромка охотно вступил в игру.
— Молодец! — и, сделав несколько шагов, остановился снова. — Тебя я знаю… Здравствуй, Ромашка! А тебя как зовут, маленькая травка?
— О, я травка маленькая, да удаленькая, — пропищал отец. — Меня любят коровы, овцы и свиньи, куры, гуси и утки, тетерева, глухари и рябчики, певчие птицы и даже люди. Во мне много полезных веществ, а витамина С в три раза больше, чем в лимоне! Люди так уважают меня, что дали мне целых четыре имени: Спорыш, Птичий Горец, Гречишка Птичья и Топтун-Трава. Выбирай любое!
— А почему Топтун-Трава? Ты топчешься, да?
— Не я топчусь, а меня топчут, потому что я расту по обочинам дорог и тропинок, по краям полей и огородов, прямо на сельских улицах. Меня топчут-топчут, а вытоптать не могут, такая я живучая!..
Так Ромка за несколько часов познакомился еще с Хвощом и Бессмертником, с Клевером и Татарником, с Чабрецом и Донником. Иногда отец разводил руками и говорил:
— К сожалению, Роман Петрович, я не знаю, как меня зовут…
Из живых обитателей острова Ромку особенно заинтересовали Летающие Муравьи и страшный на вид, зеленокрылый пожиратель насекомых — Богомол.
Незаметно они пересекли остров с востока на запад. Неутомимый Дик, весь в репьях и колючках, неотступно следовавший за ними, очень обрадовался, когда они присели отдохнуть под могучим раскидистым дубом, который стоял особняком от других деревьев — на небольшом холме. Отсюда было видно другую протоку, узкую и стремительную, отделявшую остров от высокого правого берега Волги.
— Хорошее место для стана, — сказал отец, — сухое и ветерком продувается… Когда-нибудь мы приедем сюда.
— Пап, вон бутылка валяется — давай в нее записку засунем и спрячем.
— Зачем?
— А когда приедем, прочитаем — интересно!
— Давай.
Отец вырвал листок из блокнота и шариковой ручкой написал: «Мы сюда вернемся. Экипаж «Ласточки». Записку они скрутили в трубочку, засунули в бутылку и наглухо закупорили ее затычкой, выструганной из сухой палки. Потом бутылку зарыли в землю — вертикально, горлышком вниз, чтобы вода не попала, и поодаль от дуба, чтобы не повредить его корней. «Тринадцать шагов», — запомнил Ромка.
