— Благодарю, Мастер Тан, — ответил Сутока и, не дожидаясь подачки с неба, обратился к стражникам: — Отведите его в первое общежитие, разбудите дневального, пусть накормит его и отведёт в баню. Потом будем разговаривать. Как тебя зовут, черкесский воин?
— Я уже не воин, — с сильным акцентом ответил кавказец, — зовут меня Амин».
— Твоя страна мне непонятна, — сказала Диана, отвлёкшись от чтения, — вы делаете невероятные устройства для обучения, но у вас нет понятия моды. Вы обеспечиваете всех своих людей всем, в чём они нуждаются, но заставляете усердно работать, вместо того, чтобы гулять по морскому берегу и наслаждаться закатом. У вас есть театр и балет, но книги, подобные этой, обречены остаться в неизвестности. Но я всё-таки хочу пожить в Советском Союзе. Но что это, miamor, что с твоим лицом? Иногда мне становится страшно, когда у тебя такой взгляд. У моегоpadreбыл такой взгляд, когда площадь Революции переименовали обратно в Гражданскую, а все портреты Че были стёрты в одну ночь. О чём ты думаешь? Скажи мне.
Андрей думал о том, что срок его командировки подходит к концу. Что скоро придёт разнарядка из Центра, а за ней — мини-челнок, где пилот с обрамлённой золотом пятиконечной звездой на шлеме козырнёт, улыбнётся и пригласит на единственное свободное место. Думал о том, как в космопорту возьмёт авиетку вместо чёрт знает как ездящего «шевроле», и не надо будет искать по карманам мятые песо или доллары. Как войдёт в коттеджкоммуны, вдохнёт напитанный ароматом цветов и эвкалипта воздух, сядет за офис из ясеня, со встроенными функциями энергоподпитки и акупунктурного массажа. И начнёт писать новую книгу, взамен той, которой так восторгается это милое создание с ангельским голосом, дивной фигурой и незабываемой грацией.
Диану придётся оставить здесь.
— Пойдём. Поплаваем, — сказал он.
Андрей заплыл далеко и не сразу услышал, что его зовёт Диана. Был сильный ветер, и волны заглушали всякий иной звук. Андрей возвращался осторожно, чтобы не покарябаться об острые рифы — Гавана была окружена ими полностью. Уже вечерело, очертания белого кружевного платья размывались в сумерках.
Когда он почувствовал под ногами Малекун[5] и принялся отряхивать с груди гроздья солёной воды, Диана спросила:
— Ты далеко уплыл, мне стало за тебя страшно, — сидя на каменном заборе, она погладила его плечо, — что тебе сказали, когда ты принёс книгу в издательство?
В творческое объединение «Новый век», если точнее. Конечно, Андрей всё прекрасно помнил.
