Толпа ахнула и замерла.
— Сорок три, — поднял было палку второй, но первый остановил его.
— Он уже мертв.
— А мне-то что, — проговорил второй и ударил казненного. — Нужно пятьдесят, значит пятьдесят.
— Тьфу! — презрительно сплюнул первый и отошел в сторону.
— Сорок четыре, сорок пять, — продолжал второй палач, работая уже за двоих.
Внезапно послышался конский топот и через некоторое время показался небольшой отряд личных телохранителей фараона.
— Разойдись! Разойдись! — нервно выкрикивали они, очищая путь.
Вскоре появилась процессия дюжих рабов, несших на плечах крытые ярким шелком носилки. Тутанхамон приподнял занавес и велел остановиться. Носилки опустились. Молодой фараон вышел. Толпа, как по команде, попадала ниц.
— Что здесь происходит? — спросил он.
Первым поднялся пожилой уэб, подвергшийся ограблению.
Держа за руку мальчугана, все лицо которого было измазано кровью, он быстро засеменил к повелителю.
— Мой фараон, — торжественно объявил он, — вот это преступник, вор. Его надо судить.
— И что он сделал? — поинтересовался фараон.
— Украл мой кошелек.
Тутанхамон оглядел мальчика, однако промолчал.
— Чем ты занимаешься? — спросил он уэба.
— Мой дед и мой отец были мясниками. Глядя на них, я тоже стал мясником.
— Умница. Это ты его так разукрасил?
— Я.
— За своеволие я могу наказать тебя. Покажи кошелек.
Тот повиновался.
— Сколько там? — спросил Небхепрура.
— Двадцать три золотом и тридцать два серебром.
— Отдай все мальчику, — сказал фараон и отвернулся. Взгляд его упал на помост, где свершилась казнь.
Уэб недоуменно хлопал глазами, нелепо держа в руке свой кошелек. Один из телохранителей фараона дал ему пинка.
— Ты что, оглох? А ну отдай.
Пожилой уэб испуганно всучил свой кошелек мальчику, затем поспешно заковылял прочь.
— Кто? — спросил фараон, подходя к палачам.
— Насильник и убийца, — четко отвечал второй.
— Кто утвердил приговор?
— Сам верховный жрец.
Фараон осмотрел бездыханное, окровавленное тело бедного Собекмоса.
— Труп передай семье.
— Но… — попытался возразить второй палач.
— Молчать!
— Повинуюсь.
Толпа одобрительно загудела. Откуда-то вынырнула Хедеткаш и бросилась в ноги Тутанхамону, заливаясь горючими слезами.
— Мой повелитель, — умоляла она, — я не верю в злодеяние мужа. Произошла роковая ошибка, жертвой которой пал он.
— Кто этим занимался?
— Верховный жрец.
Тутанхамон мгновенно переменился в лице. И разбирал это дело Эйе, и смертный приговор вынес Эйе.
— Если вернусь из похода, займусь сам.
