[Не разобрать 3 слова — брак в оригинале] отъезжает. Правда, на этот раз вагоны покрыты людьми, как улей — пчелами. Втиснула железнодорожная администрация, стараясь поскорее избавиться от влиятельного человека… Словом, дня через два, как гром среди бела дня, нагрянул в то самое местечко, где в жаре и безысходной скуке маялась Тоня. С поезда прошел прямо к Клавдии Петровне.
Попадья как раз была по соседству. Увидя высокие сапоги, бритое лицо и пояс с переплечиной — курицей с насеста, слетела с крыльца.
— Ой, господи, — сообщала всем по пути, — с обыском у генеральши. Потом беспременно к нам… О, господи… Бежала, спотыкаясь.
Салов, войдя в горницу, даже ногой притопнул, увидя коровай ситного и полную тарелку помидоров, перекрошенных с луком.
— Коленька, какими судьбами?! — взвизгнула генеральша.
— Молчи, дура, — ответил, на ходу отрезая ломоть хлеба, — я тебе не Коля, а власть… Если у тебя останавливаюсь, значит, уплотняю твое буржуазное достоинство. Я теперь Еремеев, коммуна…
Клавдия Петровна стоит среди комнаты, ничего не понимая.
— Чего губы развесила? Понимаешь — я не я. Не тебе удивляться: тоже вашим превосходительством зовешься. Твой-то всего в околоточных был.
— Молчи, — зашипела, — скажи только, так я всем объясню, что в охранке служил, филером был. Молчи…
— Я-то молчу… Уши есть? — подмигнул на стену Салов.
— Сейчас нет, а бывают, — со вздохом опустилась на стул Клавдия Петровна, — с тобой я всегда в волнении Коля. Всего ждешь.
— Звала, письма писала… хочешь, уеду?
— Нет, нет, и так ночи не спала, все о тебе на картах гадала.
— Так-таки так. Как же ты генеральшей стала?
— Сама не знаю. Про мужа я у себя в бумагах все вытравила. Понимаешь, ночью стал мне сниться, как в последний раз видела: синий, страшный, глаза на шнурочках. Все мне грозился. Ну, думаю, значит, нехорошо перед покойником поступила. Вот, на духу попу и покаялась, — перед покойным мужем грешна, как бы от него шарахаюсь. «Из преступников он у вас?» — спрашивает. — «Нет, — отвечаю, — только теперь неудобство с его местослужением. Очень уж оно не в фаворе»… Вечером у них за чаем была и гостей много. Вдруг попадья мне и говорит: «Что же это, Клавдия Петровна, скрывали, что у вас супруг в чинах был». «Вы откуда знаете», — спрашиваю. «Слухом земля полна». Потом, как разговор про прошлое зашел, попадья опять мне: «Вы бы о царе рассказали, ваш-то, верно, допущен был». Что делать? всякое наговорила. Так и пошло…
