Необычайные приключения на волжском пароходе - Алексей Николаевич Толстой

Теплая ночь на Волге. От пристани наверх уходят в темноту деревянные лестницы. Там на полугоре — одинокий фонарь, облепленный ночными бабочками, нежилые амбары, заколоченные лавки частников, часовня с вывеской Церабкоопа, подозрительная темнота грязных переулков. Тихо — ни шагов, ни стука колес в этот час. Пахнет рекой, селедочным рассолом и заборами, где останавливаются.

На реке тишина. Постукивает динамо на пароходе.

Освещен только капитанский мостик и широкий проход на нижнюю палубу. На воде — красные огоньки бакенов.

Редкие, скупые звезды перед восходом луны. На той стороне реки — зарево строящихся заводов.

Простукала моторная лодка, ленивая волна мягко плеснула о смоляной борт конторки, у мостков заскрипели лодки. В освещенном пролете парохода появился капитан в поношенной куртке — унылое лицо, серые усы, руки за спиной… Прошел в контору, хлопнул дверью.

И вот вдали по городским улицам вниз покатились железом, о булыжник колера пролетки. Некому прислушаться, а то стоило бы: лошадь, извозчик и седок сошли с ума… Кому, не жалея шеи, взбредет на ум так нестись по пустынному съезду?

Из-за селедочных бочек вышли два грузчика: в припухших глазах равнодушие, волосы нечесаны, лица — отделенные от напрасной суеты, биографии — сложны и маловероятны. Лапти, широкие, до щиколоток, портки из сатина, воловьи мускулы на голом животе. Слушают, как в тишине гремят колеса.

— Этот с поезда, — говорит один.

— Пьяный.

— Шею хочет сломать.

— Пьяному-то не все одно?

Шум сумасшедшей пролетки затихает на песке набережной, и снова уже близко колеса грохотнули и остановились.

— Доехал.

— Пойдем, что ли…

Ленивой походкой грузчики пошли наверх. Навстречу им, вниз по лестницам, замелькали круглые икры в пестрых чулках, покатился крепкий человек в несоветской шляпе.

Скороговоркой:

— Два чемодана — первый класс…

И, мать его знает как, не споткнувшись, долетел до свежевыкрашенной пристани и — прямо в дверь конторы. Касса еще не открыта. В дальнем помещении- яркий свет лампочки. У стола неприветливо сидит капитан и пароходный агент — с бледными скулами, подстриженными бачками. Человек ему с напором, торопливо:

— Вы пароходный агент?

Тот, как будто лишенный рефлексов, помолчав, поднял бесчувственные глаза:

— Что нужно?

— Мне прокомпостировать билет.

— С половины второго.

— Но (задравшись на конторские часы)… Без трех минут половина… Что за формализм!

— Как вы сказали? — угрожающе переспросил агент.

— Я говорю — мне дорога минута… Чрезвычайно… (На бритом лице горошины пота, лягушечий рот осклабился, блеснув золотом.) В конце концов можете мне оказать любезность…