Новак разговаривал с кем-то из сотрудников. Тамара издалека не разобрала с кем. Главное, что мужчина. Давно она не испытывала ревности, пожалуй, со времен Алины, строившей глазки Бобу.
Заметив взгляд собеседника, направленный куда-то за спину, Новак оглянулся. Быстро кивнул собеседнику: «Позже договорим!» — и поспешил ей навстречу. Несмотря на широкую улыбку, Тамара заметила тревогу в его глазах. «Удивительно, у Виктора часто так бывало — улыбка, вроде как искренняя, радостная, а в глазах сталь. Ни разу не видела, чтобы во время смеха у него в глазах плясали искорки веселья. Как, например, у Вохи. Или даже Шульги. Неужели детдомовское детство навсегда въелось в подкорку? Бедный мой, бедный Вик».
— Тома, ты почему здесь?
— Доброе утро, Виктор!
Новак взял Тамару за руку и торопливо поцеловал ее холодные пальцы:
— Я рад тебя видеть. Но мы же договорились — ты отдыхаешь, сколько тебе нужно.
— Не могу сидеть дома. Мне будет лучше, если уйду в работу.
Виктор кивнул, он понимал ее как никто другой. За это и любил — они были оба слеплены из одного теста, вернее, скроены из одного листа железа.
Тамара развернулась в сторону своего кабинета, но Виктор мягко взял ее за локоть и показал рукой направление в свой кабинет. Взгляды сотрудников, то и дело выглядывавших из-за дверей, его начинали нервировать. Зайдя в приемную, Виктор первым делом попросил секретаршу приготовить чай с мятой. Тамара удивилась, неужели мама и его подсадила на свое траволечение, но затем вспомнила, что сама частенько пила чай с мятой на работе. Правда, мята всегда была свежей. Благо, в супермаркете напротив продавались пряности в горшочках. Заметить это было несложно, если уметь обращать внимание на подобные мелочи. «Дьявол в мелочах», — память услужливо подсунула очередную цитату. Тамара тряхнула головой. Стресс вынуждал ее убегать от реальности в мир чужих переживаний: стихов, книг, фильмов. Нельзя позволить себе прятаться в фантазийной плоскости. Буква закона всегда помогала ей удержаться на плаву. Как Боба всегда выручала математика, иначе он бы давно ушел в заоблачные дали даосских практик, так её — юриспруденция.
Новак закрыл дверь и привлек Тамару к себе. Поцеловал долгим поцелуем. Она с радостью ответила. «Как можно было так долго обходиться без этих прикосновений? Без спокойной уверенности, что тебя любят и хотят?»
— Раз ты здесь, значит, можешь вернуться ко мне? Или я к тебе? — Виктор спрашивал без нажима, без затаенной обиды в голосе.
