Сегодня он был чудо как хорош. «Новый костюм? Рубашка? Ах, вот оно что — легкая небритость». Тамара почувствовала, что этот новый образ ей смутно напоминал о чем-то важном. Но Виктор ждал ответа, а она не хотела заставлять его снова ждать.
— Прости, я была не права. Родители все не так поняли. Они тебя любят и боятся, что я веду себя с тобой не так, как надо.
— Мне не в чем упрекнуть тебя, Тома.
— Они завтра улетают. Девять дней по Тимуру пройдет без них. Отдохнем уже после всего.
Легкий стук в дверь прервал разговор. В дверях появилась секретарша с подносом, на котором стояли две прозрачные чашки с веточкой мяты в каждой. Новак сел в кресло у журнального столика. Тамара напряглась, это означало, что он намерен поговорить. Она покорно заняла кресло напротив. «Что ж, поговорим», — она чувствовала себя виноватой, поэтому решила повременить с работой. Виктор редко нарушал негласное правило: не обсуждать в своем кабинете личное. Значит, назрело что-то важное, раз он не стал ждать обеденного перерыва, чтобы поехать в ресторан. Новак жестом отпустил секретаршу. Отхлебнул чаю, помолчал и осторожно начал:
— Хорошо, что ты заговорила об отдыхе. Как насчет того, чтобы уехать?
— Из Киева?
— Из страны. Поиск партнеров идет неважно. Активность бизнеса ожидается ближе к концу весны. Мы можем позволить себе сменить обстановку. Я ведь тоже не до конца отошел от всех недавних стрессов. Что скажешь?
Тамара подняла свою чашку на свет, разглядывая зеленую веточку. Казалось, она полностью сосредоточена на этом процессе. «Где-то есть такая вот свежая зелень и прозрачная вода. Гоа? Бали?» Вдруг она поняла, кого напомнил ей Виктор брутальной небритостью. Шульгу. Сейчас Боб нуждался в ней. Она не имеет права оставить его один на один с Портным.
— Ты молчишь? Молчание — знак согласия? — Виктор провел рукой по своей скуле. Он еще не привык к тому, что не гладко выбрит.
Наконец Тамара отставила чашку.
— Заманчиво. Уехать, сбежать от проблем. Но мы вернемся, а проблемы никуда не денутся. Проще уйти в дела с головой. И еще лучше узнавать друг друга.
И хотя последней фразой Тамара обещала страстные объятия по ночам, Виктор нахмурился, заметив, что она отставила чашку совершенно так же, как это на днях сделал Шульга. Виктор протянул руку к ее чашке и сдвинул на свой край стола. Прислушался к своим ощущениям. «Что это меня вдруг накрыло? Ревность? Досада? Нет, слишком низменные чувства. Я не могу их испытывать. Просто вижу — эти двое слишком долго были рядом. Ничего. Я умею управлять временем. Скоро все изменится».
