Воха кивнул. Словно спохватившись, Михаил встал и достал из дорожной сумки бутылку коньяка. Жестом подозвал Воху.
— Ладно, Вовчик! Давайте помянем теперь по-семейному.
Воха поднял ладонь и тяжело вздохнул:
— Не могу, дядя Миша. Извините. После ранения воздерживаюсь.
— Это правильно. Поддерживаю. Ты, кстати, как? Уже вышел на службу?
— Ага! Что мне сделается? Я же пули зубами ловлю! — Воха перевел взгляд на Тамару, с опозданием вспомнив, что именно эта его дежурная фразочка всегда ее так раздражала. Да и в контексте произошедшего с Тимуром хвастаться своей везучестью было с его стороны по меньшей мере бестактно. Но тетя Нина задремала после успокоительного, дядя Миша был занят поиском рюмок, а Тамара стояла у окна и, казалось, вообще не слушала, о чем за ее спиной говорят мужчины. «Вот и хорошо», — Воха подошел к Тамаре и дотронулся до плеча:
— Я еду, ты остаешься или тебя подбросить?
— Поехали! — Тамара сбросила с себя оцепенение и глянула на спящую мать.
«Снова мама победила. Неужели и я буду столь упрямой, когда у меня будут дети. Если Бог даст после всего, что довелось пережить. А имею ли я моральное право приводить в этот жестокий мир еще одну душу, заведомо обрекая ее на страдания? Сегодняшние реалии свидетельствуют в пользу обратного. Вот Воха честно заявляет своим женщинам, мол, детей не будет, не хочу оставлять сирот. Но это Воха, а Виктор в разговорах не раз обмолвился, что строит империю не только для себя, но и для будущих наследников. А если я не смогу ему родить сына, то как сложится наша дальнейшая судьба? Пора было наведаться к врачу. Любое серьезное дело требует тщательной подготовки, а что может быть важнее жизни? Даже смерть уступает ей в этом, — ведь беременность длится девять месяцев, а смерть мгновенна. Тимура сегодня похоронили практически за час».
Тамара удивилась несвоевременности подобных мыслей, но человек так устроен: замещает одно другим. Таковы принципы выживаемости вида в контексте эволюции. Проще говоря: Бог дал — Бог взял и наоборот. Теряя близких, разве она не заслуживает ребенка? А с другой стороны, сможет ли она воспитать его правильно? Не избаловать, как родители Тимура? И каким отцом будет Виктор? Вышколив себя сам, сможет ли он давать ребенку нужную свободу для естественного развития личности или зажмет в стальные тиски, заставляя работать над собой по собственной схеме? Перед глазами против воли всплыл образ Макса. Их ребенок погиб, так и не родившись. Она знала, что не сможет предать память о нем.
