Воха подал Тамаре сырое пальто. Запах влажной шерсти напомнил времена детства в деревне. Они с Тимуром играли в снежки, и варежки в комьях заледенелого снега не успевали просыхать на батареях. Тамара и не заметила, как они с Вохой зашли в маленький лифт отеля, как спустились в вестибюль.
Воха надеялся, что Тома хотя бы сегодня решит не ехать к Новаку в его загородный дом. Иначе в это время суток им придется торчать в пробке как минимум час. При том, что ее квартира находится в двух кварталах от отеля, а его — всего через новый мост переехать. Здравый смысл подсказывал, что нужно переодеться в сухую одежду и принять горячую ванну как можно скорей. На этот раз Тамара прислушалась к здравому смыслу. Или просто позволила распорядиться собой, будучи не в состоянии принимать решения самостоятельно.
С тех пор как Боб был в офисе у Новака в последний раз, здесь мало что изменилось. Разве что растения в серебристых напольных вазах разрослись пышнее, хотя Боб и не был уверен, что декоратор-флорист просто-напросто не поменял их на другие в прошлом квартале. Новой была только фотография в рамке на столе Новака. Серебристая рамка была той же фактуры, что и вазоны, и Боб почувствовал нарастающее раздражение: чертов сноб использовал образ Тамары в качестве украшения! Тамара искренне улыбалась на фото, прямо-таки излучая радость. На фоне картины с разоренным гнездом в стиле Магритта контраст этот бросался в глаза: период до Тамары и период с ней. Боб ощутил укол ревности. Но к собственным чувствам он решил вернуться позже, сейчас важен был Новак.
Во всех углах кабинета витал шлейф, оставленный парфюмом хозяина. От этого въедливого запаха еще на кладбище у Боба сдавило виски. И соблазн согласиться на кофе — вдруг голову отпустит — возрос, но Боб выбрал чай, стойкости ему было не занимать: раз перешел на чай, то никакие обстоятельства не могли повлиять на его решение. Поначалу он хотел было вообще отказаться от всего, но Новак настоял, ведь они оба успели продрогнуть на похоронах и горячий имбирный чай с ромом сейчас был как нельзя кстати.
Когда секретарша внесла поднос, мужчины переместились в мягкие кресла у журнального столика. Симметрично скрестив руки, они стали похожи на застывшие фигурки ферзей на шахматной доске. Да и внешнее сходство соперников бросалось в глаза: оба стройные, с тонкими кистями нервных рук, сероглазые, с каштановой копной волос, кое-где с седыми прядями. Правда, Боба немного портили очки в широкой оправе и загрубевшие от работы пальцы с въевшимися следами мазута под ногтями. С другой стороны, именно эти детали придавали его облику некую брутальность, недостающую холеному Новаку.
