— Спасибо, Вик. Но сейчас я хочу побыть одна. Мне нужно прийти в себя!
Она вдруг поняла, что выглядит сейчас не ахти. Как ни странно, именно это она прочла в сочувственном взгляде своего мужчины, и это быстро ее отрезвило. Конечно, Новак не требовал от нее держать лицо, но даже, когда он трусился в шоке на ковре, выстрелив в Радужного, выглядел безупречно. Тамара подумала, что всегда будет рядом с Виктором испытывать напряжение, думая-гадая, а дотягивает ли она до статусности своего супруга? Поэтому ей захотелось уединиться. А он на это согласно кивнул. Ей даже на мгновение показалось, что в уголках его губ промелькнуло некоторое подобие улыбки.
Нет, с Виктором она точно не сможет разделить свою старую детскую боль. Впрочем, как и с родителями. Неожиданно Тамаре захотелось набрать Калганова. Вот кто категорически не умел держать лицо сам и поэтому принимал и других в любом виде и состоянии. «Старый дурашливый Рыжик, Воха! Без тебя так плохо. Кажется, так дразнил его Макс. Ма-а-акс! Ну почему ты ушел так рано? Не ушел, нет, тебя убили! Убили! Отняли у меня. Все и всегда у меня отнимают». Тамара упала на диван и зарыдала в голос. Страшно, по-бабьи, с подвыванием. И чем громче она выла, тем легче ей становилось.
Кафе «У Мамеда» утопало в полумраке. Воха с разбегу толкнул плечом дверь, по которой, как обычно случалось в ветреную погоду, постукивала табличка «Закрыто», и дверь распахнулась. По инерции Калганов влетел прямо в живот Губы и едва не сбил того с ног. Губа резко оттолкнул нежданного гостя, придержав при этом за плечо, чтобы тот, не ровён час, не упал на его новые ботинки.
— Че надо?
— Тебя-то мне и надо! Зверь на ловца.
— Кто тут еще зверь? Короче, начальник, в чем дело?
Подогретый «балетом» в дверях, запыхавшийся Воха выхватил пистолет и наставил на Губу.
— Вот ты мне сейчас это и расскажешь. — Губа мгновенно оценил ситуацию, поэтому быстро поднял руки и попятился. — Тебя кто просил его убивать? Мы о другом договаривались! — Воха сорвался на крик.
— Мы вообще ни о чем не договаривались. — Губа продолжал пятиться, прокручивая в уме способы обезвреживания зарвавшегося опера, пока на шум из кабинета не вышел Вальтер. Он был абсолютно невозмутим:
— Чего не поделили, мужики?
Воха перевел пистолет на Вальтера.
— Ага, и ты здесь? С тобой тоже разговор будет!
Вальтер смело шагнул вперед и перехватил руку Вохи, больно ее сжав тонкой смуглой ладонью. На его запястье сверкнул золотой браслет с мудреной восточной гравировкой. Раньше Вальтер такого не носил.
