— Ну, что вы суетитесь, Власовна? Я бы и сам зашел. Право, не стоило беспокоиться.
Власовна заулыбалась, прикрывая рот морщинистой ладонью.
— Ой, да ничего, Ильич. Я тут было приболела, три дня из дому не выходила. Спасибо, Света, жиличка твоя, в аптеку сбегала. Хорошая девочка. Вот, думаю, встречу тебя, да и воздухом заодно подышу.
Власовна порылась в карманах, достала ключи на брелоке и протянула старику.
— Держи свои ключики, Валерий Ильич. Светочка занесла. Вчера. Поздно вечером. Странно так. Я уже легла, а она звонит в дверь. Да так настойчиво. Я уж подумала: не случилось ли чего? «Уезжаю срочно», — говорит.
Ильич покрутил в руках ключи и внимательно их рассмотрел.
— Действительно странно. Деньги за месяц отдала, а прожила неделю. Сорвалась, мне ничего не сказала.
— Я боюсь, Ильич, как бы она чего не вынесла и не сбежала. — Власовна прищурила один глаз, будто и не восхваляла эту самую жиличку минуту назад, как добрую и порядочную девушку.
— Чего там выносить-то, Власовна? И потом, давно бы вынесла, не ждала неделю. — Старик задумался о «ценностях» в своей квартире. — Ладно, чего не бывает. Пошли, глянем вместе, чтобы ты успокоилась. Держись за меня, а то скользко.
Власовна с удовольствием ухватилась за руку деда. Она уже и забыла, когда шла вот так вот под руку с кавалером. «Что значит бывший инженер, — думала Власовна про Ильича, — интеллигентный, статный. — Она нарочно замедлила шаг, авось встретят хоть одну соседку из тех, кто в теплые вечера собирается на лавочке. — Надо будет его пирогом угостить. С потрошками. На большее пенсии не хватит, если еще кофе купить. А летом можно будет в парк сходить, там по субботам духовой оркестр играет мелодии времен нашей молодости». Власовна унеслась мыслями далеко вперед, и на ее морщинистых щеках проступил робкий легкий румянец.
Вскоре пара скрылась за углом, так никого и не встретив по дороге.
Ильич, подслеповато щурясь, попытался вставить ключ в замочную скважину и промахнулся. Ключ с неприятным скрежетом царапал металл, то и дело минуя зазубренную прорезь. Старик похлопал себя по карманам и с досадой крякнул:
— Вот незадача — очки забыл! Никак не могу привыкнуть.
— К этому привыкнуть невозможно. Возьми мои, Ильич. — Власовна сняла с переносицы очки, на правой дужке перемотанные изолентой. — Авось подойдут.
Старик пристроил их на крючковатый нос и обрадовался:
— Таки подошли! Надо же!
Наконец двери открылись. Однако Ильич снова замешкался на пороге. Вот так сразу заходить внутрь было отчего-то страшно. Наверное, после всех этих бабских россказней про грабителей и наркоманов, которыми его стращали соседи, прознав о намерении сдавать квартиру. За спиной кряхтела Власовна, и это заставило старика приободриться. Мужчина он все-таки или так, погулять вышел?
