Я не сразу позвонил Жанне Муравьевой. Я думал, что встречусь с девушкой еще раз, чтобы лучше понять, как все пройдет. По правде говоря, Андрей, мне эта девушка понравилась с первого взгляда. Она казалась хорошим ребенком. Я не хотел просто оставить ее холодной. А на следующее утро я сижу в магазине у окна и смотрю на улицу. Она опаздывает на двадцать минут. Я уже собирался бросить ее, когда она вбегает в магазин, говорит, чтобы я пошел с ней, бросает деньги, и мы спешим на улицу, где садимся в машину. Я впереди, она сзади. За рулем - Денис Белов. Мы едем по кругу, и Белов начинает допрашивать меня, как будто он проверяет меня, может быть, я не тот, за кого себя выдаю, и он допрашивает меня, чтобы добраться до сути. Лена все время оборачивается и смотрит нам за спину, а Белов все время щелкает глазами в зеркало заднего вида.
- Во всяком случае, через некоторое время они немного расслабляются. Я говорю им, что они, очевидно, в какой-то беде, и они должны пойти обратиться к бывшему мужу Дианы, Борису Пительникову. Белов начинает ругаться, а Лена говорит: "Нет, нет, это было бы совсем нехорошо. Поездка к Борису была бы ошибкой. Что бы я ни делала, не ходи туда и не упоминай о нас. Не делай этого.", сказала она. Я ответил, что не собираюсь этого делать. Я предлагал им сделать это. Это у них проблемы, а не у меня. Нет, говорят они. Это было бы нехорошо. Мы продолжали ехать.
− А кто такой Борис Пительников? − спросил Андрей.
−Куратор из Москвы, живет уже давно в Донецке. Курирует местных боевиков ЧВК Вагнера, воюющих здесь. Неофициально входит в десятку самых влиятельных людей в ДНР.
Хотя Федоров говорил в своей обычной нарочитой манере, довольно медленно, размеренно, он выдавал себя. Дмитрий Федоров никогда не был болтлив. Во всяком случае, он склонялся к другой крайности. Чаще всего собеседнику приходилось вытягивать из него информацию, что сводило с ума, если кто-то пытался работать с ним в случае высокого давления, кто должен был двигаться быстро и полагался на быстрый, свободный поток информации между несколькими сотрудничающими командами. С другой стороны, вам никогда не приходилось беспокоиться о том, что он сплетничает больше, чем вы хотите, чтобы другие люди знали. Болтливый детектив был одним из главных раздражителей Андрея.
Но Федоров всегда обращался к делу, хотя и слишком медленно, и все же здесь он говорил больше, чем нужно, не в силах изменить себя. Он мог бы вкратце изложить то, что сказал до сих пор, в четырех или пяти предложениях, но он тянулся неэффективно-медленно, чтобы быть уверенным, но тем не менее тянулся. Он выказывал волнение, которого Андрей никогда раньше в нем не замечал, и от этого Андрей встрепенулся.
