— Боюсь, от этого нам не станет легче, — произнес Смолин. — Пожалуй, он не главная фигура в деле. Нет резона ему убивать племянницу. А вот Горовским есть.
— Может, ты и прав, — согласился с товарищем Скоблев. — На золото Тельновой могли позариться. — И через минуту добавил: — Есть, Саша, хочется. Ужинать давно уже пора. А я еще не обедал. Давай кончать будем с этим мероприятием. Уже без десяти десять.
— Хорошо, труби отбой, — согласился Смолин. — Горовских повезем в разных машинах. Никаких контактов между ними не должно быть.
— Добро, — сказал Скоблев и ушел готовиться к отъезду.
ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ о том, что Тельнова была убита ножом, найденным кинологом, подтвердилось. Судебно-медицинская экспертиза, результаты которой изучал Смолин, не давала повода для двусмысленных толкований.
Это не облегчило работу по расследованию, но дало возможность выдвинуть еще несколько дополнительных версий, а значит, и прибавило работы. Учитывая то, что нож был промышленного производства и продавался в Хозяйственных магазинах города, Скоблев побывал в них и попытался установить лиц, покупавших в последнее время такие ножи. Шансов на успех было мало. К сожалению, подтвердились худшие предположения. После посещения магазинов получилась такая арифметика: в течение последней декады магазины продали около двух десятков ножей искомого образца. Покупателей продавцы не помнили. Никто из них не признал Горовских. Поэтому Смолин поехал в следственный изолятор для проведения допросов Горовских, не имея новой изобличающей их информации. Во время допроса Горовской-младший, признав свое участие в незаконном изготовлении зубных протезов, сказал:
— Убийство Таисии мне не шейте. Не был я у нее в день убийства.
— Чем вы можете доказать свое алиби? — спросил Смолин.
— Так вот, как это ни банально, я был на рыбалке, — с ноткой высокомерия сказал Горовской. — Ни черта не поймал, правда, но оказывается, все, что не делается, все к лучшему. Около десяти часов я заехал на рыбкомбинат. Купил двух сазанов у грузчиков.
— Назвать их фамилии можете? — занося сказанное в протокол, спросил следователь и услышал отрицательный ответ.
— Да, могучее алиби, — с нескрываемой иронией проговорил Смолин. Он не любил людей, которые на допросах ведут себя нахально. — А почему вы, гражданин Горовской, к десяти часам вечера подгоняете время пребывания на рыбкомбинате? Вы разве знаете, во сколько убили Тельнову?
— Нет, что вы, — произнес Горовской, поняв, что дал промашку. — Подумалось, что убивают только вечером. Вот и вычислил: вечер в мае — это десять часов.
