Старая шкатулка - Амиран Максимович Кубрава

КУБРАВА А. М.

Родился в 1938 году в Абхазской АССР. Окончил Краснодарский факультет Всесоюзного юридического заочного института. Работал следователем. Ныне – прокурор республики. В жанре детектива выступает впервые. Живет в г. Очамчира.

В тот день было много работы. Я только что закончил расследование дела о хищениях на мясокомбинате, которое велось несколько месяцев и буквально измотало меня; каждый том – а их было около десятка – выглядел весьма внушительно.

Запищал селектор – вызывал шеф. Я едва не чертыхнулся – тащиться через два коридора и длиннющую лестницу не хотелось, но светящийся глазок селектора, казалось, бдительно следил и погас, когда я пообещал явиться.

Тут как раз заглянул Ахра Мукба – его недавно перевели в аппарат уголовного розыска МВД нашей республики.

– Меня вызвал твой шеф. Не знаешь, зачем? – Не садясь, он оперся рукой о край стола.

– Нет, – ответил я.

Он прошелся по кабинету. Я вообще редко видел его в форме, и сейчас он в штатском: плотная рубашка апаш с короткими рукавами, серые брюки и крепкие черные туфли…

Снова замигал-запищал селектор.

– Зураб, к тебе Мукба не заходил? – голос Владимира Багратовича показался усталым.

– Он здесь.

– Быстренько зайдите… с делом Лозинской.

Мы пошли по лестнице и коридорам.

На столе начальника, как обычно, царил невообразимый хаос. Было удивительно, как он умудряется отыскать нужное в груде писем, папок и деловых бумаг.

– Садитесь, – сказал Владимир Багратович, и его хмурое лицо немного разгладилось.

Характер шефа я изучил довольно хорошо. Он всегда любил повторять, что торопиться надо медленно. В особенно горячие минуты становился еще более неторопливым и медлительным, всем своим видом показывая, что одна минута ничего не решает, и, прежде чем ступить, нужно подумать над тем, куда направишь свой шаг…

– Несколько месяцев назад здесь, в Сухуми, у себя на квартире, убита старуха – больная одинокая женщина, – голос Владимира Багратовича стал строгим, – Делом этим уже занимались, но… Надежды на раскрытие мало, однако надо сделать все возможное. Понял?

– Да, – кивнул я.

– Знаю, будет трудно… Сколько дел сейчас у тебя? – спросил он.

– Три. И все сложные.

– Понимаю, но иного выхода нет, – развел он руками. – Может, утрешь нос кой-кому, а, Зураб Константиныч? – Неожиданно в его голосе послышались озорные нотки. Когда он в хорошем расположении духа, всегда величает меня по имени-отчеству.

– Понял вас… – сдержанно сказал я. Ахра сидел с невозмутимым лицом.