Что же такого я увидел в тот день, что сделало меня таким счастливым? То был новый Юг, в котором чёрные вместе с белыми работали рука об руку. Но затем, неожиданно для всех нас, когда мы подъехали к Колизею, на гребне холма мы увидели их. Они стояли там под большим дубом, лучи заходящего солнца играли их развивающимися балахонами, зловещие мерцающие блики отбрасывал огромный огненный крест в их руках. Ку–клукс–клан. Плотным кольцом светло–голубых рубашек полицейских окружено было море колпаков, пока наша машина медленно пробиралась вдоль строя полицейских. Потом нам рассказали, что только так можно было избежать кровопролития, проезжая мимо раздающих свои нацистские листовки членов клана.
Питер Грант сидел впереди, мы все — в пассажирском отсеке. Казалось, на него всё это не производило никакого впечатления. Но мне этого только казалось. Только мы пересекли ограждения, в руках у меня уже была целая стопка их листовок, без всякого умысла набираемые мною как сувениры Юга. Тут он взорвался.
— Вы, расистские ублюдки, белые недоноски!
Он опустил окно, и его раскрасневшаяся физиономия высунулась наружу.
— Подотритесь своими листовками, говноголовые! — кричал он группе людей в белых одеждах.
Он бесновался и метал молнии. Естественно, я сидел тут же и в моей голове проносились всякие варианты, Питер же еврей! Мне только в тот момент начали открываться глаза, что из себя представляет на самом деле расизм, что это означает для общества, и как мы мало знали об этом. Другими словами, что за дурацкую шутку мы с наволочками на головах разыграли тогда перед окном Сонни? Да, весело получилось, не скажешь. Мурашки по коже от этих воспоминаний. И вот, к началу концерта, я был весь возбуждён и озлоблен, и, по общему мнению, был грозен.
Уже в Колизее перед выходом на сцену, впервые я испытал чувство негодования, увидев авторитарную фигуру полицейского. В существующем обществе он готов был исполнить любое требование своего правительства, не задумываясь, даже если ему пришлось бы применить силу, направленную против одного гражданина, поправ права другого. Мне захотелось иметь, висящую на двери туалета табличку «только для цветных», которая была последней точкой в этой дурной цепи. Но у меня не оказалось под рукой отвёртки, и я удовлетворился, сделав фотографию полицейского на фоне надписи «только для цветных». Придёт время, и я испытаю это на собственной шкуре.
После концерта нас пригласили отужинать в местном Дворце Съездов, и я прихватил туда свой портативный японский магнитофон с намерением, когда начнутся разговоры на интересующие меня темы, я незаметно включу его, а затем, уже в Нью—Йорке проиграю запись своим чёрным друзьям. В доказательство процветания расизма на Юге. Вот это и станет на этот вечер моей миссией.
