С другой стороны, Белль еще не доводилось читать сказки, в которых героям подавали бы паштет…
— Наш господин немного… грубоват, — тактично заметил маленький канделябр. — К тому же он так долго жил один… что совершенно позабыл о хороших манерах. Мы так надеялись, что вы насладитесь этим званым ужином вместе с ним.
— Он бросил моего отца — безобидного старого человека — в тюремную камеру, а потом обменял меня на него. Это поступок настоящего бандита, а вовсе не отсутствие хороших манер, — возмутилась Белль. — Да еще и когти… и клыки…
— Попробуйте gougeres [пироги с сыром (фр.)], — перебил ее Люмьер, ловко запихивая девушке в рот пирожок. Подогретый на огне пирог таял во рту — ничего общего с вкусными, но твердокаменными образцами выпечки, которая получалась у них с отцом.
— М-м-м… — промычала Белль.
Миссис Поттс радостно танцевала по столешнице, каким-то образом ухитряясь складывать салфетку своим изогнутым носиком, так что получалось что-то вроде лебедя. Потом она швырнула ее на колени Белль, и салфетка, опускаясь, расправила крылья, словно собираясь пуститься в полет. Белль отшатнулась, опасаясь, что «лебедь» того и гляди взлетит.
— Мы так давно не принимали гостей! — воскликнула миссис Поттс.
— Интересно почему, — пробормотала девушка.
А потом ее внимание полностью переключилось на еду.
Горы еды. Какой там званый ужин — настоящий банкет.
Тут была целая ножка ягненка, всевозможные блюда из мяса и суфле, три вида супа, нежная рыба в белом винном соусе, апельсиновое мороженое…
Стакан для воды, золотой стакан для красного вина, хрустальный для белого, а также блюдце для консоме. Семь вилок разного размера с разным количеством зубцов, причем предназначение последних трех приборов Белль даже не успела начать отгадывать.
Ничего не скажешь, Чудовище пыталось зазвать ее на роскошный ужин. В качестве извинения за то, что держит ее здесь пленницей?
Или за то, как оно обошлось с ее отцом?
Может быть… может, маленькие вещицы правы. Возможно, Чудовище просто не знает, как вежливо попросить.
Нет.
Белль помотала головой. Она читала об этом. Жертвы похищения часто начинают симпатизировать своим мучителям. Это болезнь, причем научно обоснованная.
Ведь на дворе восемнадцатый век, эпоха торжества разума.
И этот человек-зверь бросил ее отца в тюрьму лишь за то, что бедный старик вторгся сюда без приглашения. Это не просто отсутствие вежливости.
Это нарушение законов Франции. Даже если этот маленький волшебный замок спрятан от вселенных Парижа и Версаля.
