Она неосознанно поднесла руку к шее, на секунду забыв, что не взяла с собой плащ, а значит, не может его запахнуть.
— Папа?
В одной из стенных ниш стоял маленький канделябр с зажженными свечами. В других обстоятельствах Белль обрадовалась бы, но сейчас лишь опасливо поежилась. Кто зажег свечи и оставил здесь канделябр? Почему отец не взял подсвечник?
Опять тот же перестук, как будто каким-то деревянным предметом быстро ударяли по каменному полу.
— Кто здесь? — позвала девушка, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Здесь есть кто-нибудь? Я ищу своего отца! Пожалуйста…
— Белль?
У нее учащенно забилось сердце: это, несомненно, голос отца.
— ПАПА!
Белль побежала по холодному коридору, мрачный антураж которого — железные решетки, запах гниения, длинные колодки, в которых, правда, никто не томился, — недвусмысленно намекал на ужасное предназначение этого места. В стенах помещения имелся ряд одинаковых дверей, запертых на засовы.
Рядом с первой по счету дверью на стене, в каменном канделябре неровно горел единственный факел, и Белль бросилась к нему.
— Папа! — закричала она.
— Белль!
Морис изо всех сил прижался лицом к железным прутьям, врезанным в маленькое дверное окошечко. Потом изобретателя скрутил жестокий приступ кашля.
— О, папа…
Белль просунула руку между прутьями, и Морис ухватился за ее запястье. Девушка так и ахнула.
— Папа, у тебя такие холодные руки… нужно вытащить тебя отсюда!
Морис, бледный как смерть, поглядел на дочь с веселой иронией.
— Белль, дорогая, думаю, мое здоровье сейчас не главная наша забота. Прошу, послушай меня: беги за помощью.
— Ну уж нет! Я тебя не брошу!
— Белль, ты должна выбраться отсюда! Я серьезно! Беги!
А потом будто сами тени вдруг обрели форму и сгустились у нее за спиной.
Что-то темное и когтистое схватило Белль за плечо и рывком развернуло.
— ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? — взревела тень.
Какой-то частью сознания девушка отметила, что не испугалась. Во всяком случае, не перепугалась до полусмерти.
— Кто здесь? — требовательно проговорила она, вглядываясь в полумрак.
— Хозяин этого замка. И я спросил, что ты здесь делаешь!
— Я пришла за своим отцом, — ответила Белль, начиная злиться. — Отпустите его. Он болен и не сделал ничего плохого.
— Ему не следовало сюда вторгаться!
В голосе прозвучало скорее раздражение, нежели злость.
Это вселило в Белль надежду: так мог бы говорить человек. Во всех прочитанных ею сказках и приключенческих историях не слишком сильные, зато умные герои одурачивали противников именно так. Находили щель во вражеской броне, какой-то недостаток, слабость, которые можно использовать в свою пользу. А потом следовало заставить злодея показать свою силу, превратиться в крошечную мышь (ведь ее легко можно растоптать) или разрезать собственный живот.
