Тогда он решил проверить, не слышали ли чего про Вашти другие друзья Розалинды — возможно, ей пришлось срочно уехать к какой-то роженице.
Однако, шагая по городу, Морис увидел над некоторыми дверями коряво нацарапанные надписи: некоторые были сделаны углем, другие — чем-то, похожим на кровь.
Те друзья его жены, которых он застал дома, поспешно его выпроваживали или же начинали говорить с ним очень громко, так, чтобы их слышала и видела вся улица, причем толковали о какой-то ерунде, раз за разом повторяя, как это прекрасно — иметь такого чудесного друга, к тому же не чаровника.
Никто из них не знал, где сейчас Вашти. Никто даже не догадывался, что она пропала.
Огорченный и озадаченный, Морис решил сначала завернуть в таверну и выпить по кружечке с приятелями, а уж потом возвращаться домой с пустыми руками.
На двери висела табличка.
НОВОЕ ПРАВИЛО: НИКАКИХ СОБАК, ИТАЛЬЯНЦЕВ И ЧАРОВНИКОВ.
Морис заколебался, не вполне уверенный, как поступить, однако, повинуясь силе привычки, шагнул-таки внутрь.
Внутри как будто стало мрачнее. Народ сидел маленькими группами и разговаривал громко, вроде бы оживленно и в то же время как-то натянуто. Новая, унылого вида девица усердно протирала барную стойку грязной тряпкой.
Фредерик и Аларик сидели на своем обычном месте. С тех пор как Морис уехал, доктор так и не согласился квартировать на пару с конюхом, полагая себя человеком куда более важным и солидным, впрочем, выпивать и общаться с Алариком это ему не мешало. При виде Мориса приятели заулыбались.
— А где Жозефа? — тихо спросил изобретатель, кивком указывая на девушку за стойкой.
— Ее… уволили, — с отвращением в голосе проговорил Аларик. — Против воли. Велели ей перебираться в более… подходящую часть города.
— Ей заплатили, — заметил Фредерик, но при этом посматривал на свой стакан ликера с сомнением, словно прикидывая, чистый ли он.
— И куда же она отправилась? Она уже где-то устроилась? Надо бы сходить ее проведать…
— С тех пор ее никто не видел, — ответил Аларик. — Некоторые подозревают, мол, что-то тут нечисто.
— Или она просто сообразила, куда ветер дует, забрала свою плату и покинула город, — предположил Фредерик.
Аларик округлил глаза.
— Дело принимает скверный оборот, — пробормотал Морис. — Все это зашло слишком далеко! Один… мальчишка вздумал накарябать всякие гадости над нашей дверью. И, похоже, нашей дверью он не ограничился. А моя жена твердо вознамерилась воспользоваться помощью повитухи Вашти, которую я никак не могу найти. И никто не желает про нее говорить. У меня нехорошее предчувствие. Что происходит в нашем городе?
