— Почему? — не согласилась я. — Возможно, его жена очень хорошо скрывает свои знакомства.
— И поэтому он знает обо всех ее любовниках? Нет уж, здесь врет один из двух иноров, и я склоняюсь к тому, что врет Кремер. Не похожи были Эггер и жена Кремера на любовников, когда я за ними наблюдал, а вот на давних знакомых — вполне. В эту картину прекрасно вписывается полынь, которую я… гм… образец которой я изъял у иноры.
— Называйте вещи своими именами, — усмехнулась я. — Вы нагло обокрали бедную женщину. Уверена, что полынь стоит намного дороже, чем лист фикуса. Там редкий дорогой вид.
— Намекаете, что сидеть будем вместе?
— Намекаю, что криминальные наклонности в нашем партнерском предприятии не только у меня.
— Общие интересы сближают, — заметил Дитрих, посмотрел на меня с таким видом, словно опять хотел предложить немедленно заняться конспирацией, но сказал: — Итак, по всему получается, что врет Кремер. Во всяком случае, по поводу отношений его жены и Эггера. Возможно, раньше они и были любовниками. Возможно, но не сейчас.
К моему собственному удивлению, на меня накатило разочарование. Мужчина на то и мужчина, чтобы проявлять настойчивость. Предложил отрабатывать полезные навыки, так и нужно добиваться своего…
— Тогда зачем он пришел к вам, да еще и заплатил такую приличную сумму?
— Вот именно, зачем? — Он поставил опустевшую чашку на стол, задумчиво на нее посмотрел, но решил, что чая с утра для него достаточно. — Что он хотел получить в итоге?
— Может, его заболевание такое… связанное с головой? — неуверенно предположила я. — У него очень странно меняется поведение.
— Если бы у него были проблемы с головой, то не было бы возможности распоряжаться счетом в банке, — возразил Дитрих. — Значит, есть у него какая-то цель, которую мы понять не можем.
— Обвинить Штефана в использовании запретной магии? — предположила я. — Если он покупает сомнительные орочьи зелья, о чем инор Кремер знает…
Я не договорила и выразительно посмотрела на Дитриха.
— Покупка чего-то даже напрямую у орков не делает человека преступником, — возразил он. — Должен быть еще какой-то пункт, которого мы не учитываем. К примеру, кто-то из родственников Эггера на таком попадался. Причем близкий. Брат, к примеру.
— Старший брат у Штефана без Дара, — напомнила я. — Возможно, что и родители тоже. Да и потом, если бы кто-то из его близких на таком попался, то Штефана не взяли бы на должность в магистрате.
— Не взяли бы, — согласился Дитрих. — Если бы всплыло. А вот если не всплыло или обошлось невнятными подозрениями, то могли и взять. Но что-то такое непременно должно быть.
