— Линда, это я.
Голос Дитриха меня обрадовал, но из вредности я спросила:
— Я — это кто? Я бывают разные.
— Я — это Дитрих Хартман, почти ваш компаньон.
— Почему почти?
Я открыла дверь и с удивлением обнаружила, что Дитрих прижимает к себе несколько бумажных пакетов, содержимое которых однозначно было съедобным — из одного выглядывал длинный румяный батон, другой радовал жирными пятнами явно мясного происхождения.
— Потому что у нас с вами только устная договоренность, — ответил он. — А этого для создания партнерского агентства недостаточно. Линда, я принес вам компенсацию за съеденные продукты.
Я подумала, что нормальные иноры приходят к девушкам с букетами и не утром. Но букет у меня уже один стоит и совсем не радует. С другой стороны, букет из хлеба и колбасы мне еще никто не дарил, и, пожалуй, он мне нравится намного больше, чем шикарные розы, присланные бывшим женихом.
Колбасы не было, но были сыр и окорок, ломти которых восхитительно смотрелись на свежем хлебе. Восхитительно, но недолго — смотреть на такую красоту было невозможно, хотелось ее попробовать как можно скорее. И не только мне. Видно, слишком мало досталось нам вчера пирога. Некоторое время мы жевали, пили чай и молчали, полностью поглощенные этим важным занятием. Но снеди было много, больше, чем мы могли уничтожить зараз. Дитрих налил себе вторую чашку чая, чуть откинулся назад и стал молча меня изучать.
— Какие у нас планы на сегодня? — не выдержала я его пристального взгляда.
— Потренироваться в конспирации? — предложил он, хитро улыбаясь.
— Сторонними наблюдателями она была признана идеальной, — возразила я. — Так что в тренировке нет необходимости.
Разве что в совсем небольшой? Просто чтобы увериться, что получается все так же убедительно и без сторонних наблюдателей в лице Штефана?
— Тренировка лишней не бывает, — в такт моим мыслям сказал Дитрих. — Как говорил мой наставник, лишние полчаса тренировки иногда спасают жизнь.
— Вот решим вопрос с вашей лицензией, — возразила я, — тогда и будем говорить о конспирации.
Дитрих чуть обиженно на меня посмотрел, но с темы конспирации ушел. Почти…
— Жалобу о неправомерности приостановления я написал, — вздохнул он. — Но повлияет ли это на скорость рассмотрения? Навыки можно оттачивать независимо…
Я сделала вид, что не слышу его намеков.
— Нам нужно закрыть дело инора Кремера, — сказала я. — Может, по его жалобе и приостановили?
— По чьей жалобе приостановили, мне не скажут, — ответил Дитрих. — Но вот что странно. Кремер утверждает, что Эггер — новый любовник его жены. А Эггер говорит, что жена Кремера — его давняя хорошая… гм… подруга. Не знать о таком Кремер не мог.
