Потратив несколько минут, княжич сел в машину и резко захлопнул дверь.
Рядом с пониманием и снисходительной иронией хмыкнул мелодичный голос.
— А я ему в детстве в нос дал, — отчего то ворчливо произнес Пашка.
— Кому? — недоверчиво уточнила Го Дейю.
— Максиму. Ну, при первом знакомстве.
— Да? — с удивлением спросила девушка.
— Да. Нет, мне тоже, конечно, досталось, — добавил он для справедливости.
— А как это было? — подалась она поближе, пересев на пару сантиметров и с волнением заглянула Пашке в глаза.
— До крови, аж костяшки сбил.
Го Дейю, казалось, даже задышала глубже и быстрее, а в глазах, что ныне смотрели снизу вверх, сияло почтение и неподдельный интерес.
— А если в деталях? Нет-нет, подожди, — остановила она жестом. — Дома! Я приготовлю вкусную еду, мы откроем вино, и ты мне все-все расскажешь.
Пашка с важным видом кивнул и приказал водителю возвращаться в поместье. Разумеется, он не требовал это сделать как можно быстрее или срочно.
Наоборот – подойдет самая неспешная дорога.
Потому что предстояло придумать, как развернуть минутный боевой контакт в эпохальную битву. А проигрыш – в достойное легенд примирение.
Э, нет, торопиться не надо.
В своем желании заполучить самую красивую и умную подругу жизни, рано или поздно приходит понимание, что второй параметр можно бы и поумерить. Мне для этого хватило неполной недели.
— Что там находится, внизу? — обняла Ника мою руку своей, вроде как прижимаясь, а вроде как – не давая убежать.
Меня уговорили на пешую прогулку по вечерней столице – под снегом, сквозь наметаемые сугробы и пронизывающий ветер, набегающий с Москвы-реки. А еще мы были в розыске, и наша служба охраны весьма настойчиво уговаривала не отклоняться от маршрута. Но Ника упросила на пять минут отойти от графика – просто, чтобы не чувствовать себя преступниками, запертыми в четырех стенах.
Не самая великая прихоть, если вспомнить мое недавнее признание. Однако все обернулось беседой, которую хотелось бы избежать – а формат прогулки был предлогом, чтобы избежать лишних ушей.
— Темнота и холод заброшенных коридоров, — ответил я честно, неловко запнувшись и простуженно шмыгнув. — Может, поедем?
— Ты трезв и здоров, не притворяйся, — аккуратно тряхнули меня за руку. — И у тебя было несколько минут внизу, пока я не вернулась. Что ты там делал?
— Ходил по темным коридорам и мерз, — проворчал я недовольно, пряча лицо от ветра в поднятом вороте пальто. — Что еще делать, когда замуровывают живьем.
