— Ну, можно плакать и кричать твое имя, — пожала Ника плечом.
Я дернулся и не дал девушке от меня отпрянуть.
— Извини, — был я искренен.
Равно как честен в том, что хотел отменить настроенный на ее участие замысел с похищением, но у меня ничего не получилось.
— Так, — остановилась Ника и строго посмотрела на меня. — Садись.
— Куда? — обернулся я по сторонам, глядя на почти пустую, из-за непогоды, набережную.
— На корточки, — надавила она рукой вниз.
А стоило опуститься, уверенно села мне на плечи.
— Все. Я тебе доверяю, помнишь? Сижу на твоих плечах, как ты и хотел. Чтобы мир вокруг меня вращался и все такое. Теперь рассказывай.
Я только вздохнул, выпрямился и медленно зашагал вперед.
— Кланы называют великими не просто так, — начал я. — Кстати, сколько из пяти минут нам осталось? Начальник охраны и без того седой.
— Не отвлекайся.
— Если укладываться в оставшиеся нам три минуты, — все-таки глянул я на часы. — Тридцать лет назад Борецкие изобрели кое-что, за что их постановили уничтожить подавляющим большинством голосов на княжеском совете. Никакие отговорки о мирном применении не были приняты всерьез – данные получили в результате промышленного шпионажа, и картина возможностей открывалась совсем иная. Переговоры о заморозке исследований…
— Что внизу? — легонько хлопнули меня ладошкой по волосам.
Я недовольно покосился вверх. Посадил, понимаешь ли, на свою шею…
— Что-то, что осталось от клана, который не смогли уничтожить даже в результате тотальной войны. С ними пришлось договариваться. Результатом переговоров стала сотня лет добровольного изгнания, переданные на этот срок богатства и земли, с той целью, чтобы победители могли найти и разрушить разработанное и лично удостовериться в том, чтобы это никогда не было повторено.
— Максим!
— Там один из трех рубильников от системы, которая во время войны была завершена и готова к запуску.
— Что она делает?
А я шеей и плечами ощутил, как напряглось ее тело.
— Кланы называют великими не просто так, — эхом повторил я свои же слова. — Существования машины хватило, чтобы завершить войну. Она способна уничтожить мир.
Кое-кому с фамилией Борецкие показалось несправедливым уходить из истории в одиночестве.
— Так, здорово… — механически произнесла Ника. — Отлично. Великолепно.
— Кстати, посещение этого места карается смертной казнью, — уточнил я.
— А-а… А если я не хотела там быть, — резко переключилась она на насущное.
— Надо было раньше говорить, — попробовал я пожать плечами.
