— Ничего, я и сам зря запаниковал, — Марк поторопился заполнить паузу и слегка повернулся к Родиону, желая видеть его и одновременно боясь.
— Почему ты не позвонил мне, а потом не брал трубку?
Марку оставалось только передернуть плечами.
У омеги, конечно же, было объяснение, но он действительно не подумал, что может сразу позвонить альфе, своему альфе… своей паре, а не бежать.
— В следующий раз, прежде чем решишь что-нибудь сделать, позвони, — Родион взял омегу за подбородок, поворачивая к себе. — Договорились?
Марк часто закивал. От Родиона тянуло невероятной сладостью. Омега сглотнул, бросив взгляд на сухие изящные губы, что ласкали его вчера.
— Это все о чем ты думаешь? — тон стал интимным, и Марк почувствовал, как кровь неумолимо приливает к лицу.
— Нет.
— Правда? О чем же еще? — Родион забавлялся.
— Куда мне идти после школы?
Альфа явно не ожидал вполне серьезного вопроса, который предполагал некоторые детали. Марк довольно отметил, что не зря готовился днем.
— Ты пойдешь домой, где тебя будет забирать Павел и привозить сюда. Здесь ты будешь оставаться на дополнительные уроки и ночевать. Утром тебя отвезут обратно домой, и ты пойдешь в школу. Возражения есть? — холодно спросил альфа.
— Нет.
— Прекрасно. Дома ты ночуешь в среду и пятницу — твои родители настояли, а также в выходные, если меня не будет в городе.
— Ты говорил с отцом и папой?
— Пришлось, — уклончиво ответил альфа.
Брови омеги сошлись над переносицей.
— Они очень на меня злятся?
— На тебя? Скорее, они ненавидят меня, считая что я тебя присвоил.
Оба замолчали. Марк смотрел на плавные изгибы бицепса, на легкий загар и крошечное пятно родинки на локте.
— А ты… присвоил? — дрогнувшим голосом спросил он, не решаясь поднять глаз.
— Сомневаешься? — Вопросом на вопрос ответил альфа и притянул покорного омегу, боявшегося вздохнуть, ближе. Губы Родиона были такими же желанными, как и спелая ягода, кружившая голову. Альфа обхватил руками тонкую талию подростка и притянул его к себе, позволяя ощутить бедром немалое возбуждение.
У Марка закружилась голова.
Напористый, но осторожный поцелуй снова делал его своим. Сегодня Родион был другой, но не менее соблазнительный.
Тягучими, ритмичными движениями он овладевал маленьким ртом, пока его руки блуждали под просторной майкой. От напряжения омега вытянулся в струнку, позволяя гладить себя по изгибу спины крупной горячей ладонью.
Он нравился, и впервые так четко это осознавал. Как бы ни относился к нему Родион, он его хотел, даже несмотря на отсутствие нюха.
