Нанося удар за ударом, Хюрем отводил душу. Сдерживаемая столько времени энергия, невозможность выплеснуть скопившееся напряжение в жалких тренировочных боях давно гудела в конечностях, требуя выхода. Как же здорово было биться вот так, в удовольствие, и какой же сладкой станет победой над мальчишкой. А после… после Хюрема ждало особое лакомство, запах которого уже касался ноздрей, вкус оседал на языке горчинкой имбиря. Мальчишка был аппетитным кусочком, от его вида во рту Хюрема собиралась слюна.
Стремительно отбросив ненужные мысли, Хюрем напал. Обострившееся в миг зрение, позволило разглядеть каждый предмет в комнате и альфу напротив. Удар повёл отсчёт, и был просто дружеским толчком, ведь он не собирался терять возможность спустить пар и размять мышцы, окончив всё слишком быстро. Не-ет, Хюрем хотел настоящей игры со вкусным мышонком. Хотел наказать его за то, что тот вмешался в его планы, и за то, что пристал словно банный лист, когда ему отчётливо дали от ворот поворот. И, конечно, хотел поквитаться за старшего субедара, определившего Хюрему роль подстилки. Не понравилась Хюрему и стойкость, с которой Лето выполнял обещание держаться от него на расстоянии вытянутой руки.
Ещё удар, снова и снова. Град ударов сыпался со всех сторон, и альфа чудом успевал уйти из-под прямого огня, получая только часть того, что ссудил ему Хюрем в наказание.
В наказание за то, что мальчишке удалось заметить отлучки Хюрема, пусть и не хватило ума проследить — хотя такое бы омега точно не пропустил, или домыслить, или хотя бы донести своему вездесущему наставничку.
Нога омеги ударила в бедро, альфа успел закрыться, левая рука мазнула по уху, правая направлена в живот; альфа блокировал в последний момент, но Хюрем продолжал неумолимо теснить Лето в угол, сокращая чужие возможности для манёвров. Скорость атаки возросла, будто вместо двух рук у него их было шесть, и работали они так же слажено и ловко, как конечности насекомого. Ещё немного и Лето будет побеждён.
Внутренним взором Хюрем вдруг увидел, как комок энергии Лето вспыхнул ярче. Голубоватый отблеск глаз сверкнул в темноте и погас. Удары Хюрема стали отлетать в стороны легче и точнее. Теперь Хюрему казалось, что его наконец разглядели в темноте. Лето стал внимательнее и быстрее реагировал на летевшие в него удары; некоторые он почти предугадывал, а ведь Хюрем не думал, он просто позволил инстинктам руководить своими движениями, отдаваясь на волю бурлящих в нём сил.
