— Ааааа, — он замер напрягшись, упираясь кулачками мне в живот, пригвождённый, словно прекрасная бабочка на моем фаллосе.
— Все хорошо, зайка, потерпи, сейчас отпустит, — тихо бормотал я, стараясь успокоиться.
Парень пах просто неописуемо, хотелось подмять его под себя и вбить его крошечную попку в кровать, заставить его задыхаться, кричать, просить еще, раздирая мне спину… и рвать, о, рвать его прекрасное тело на части…
«Спокойно, спокойно, Далат».
— Не заходи глубже, малыш, подвигайся немного так, — выдавил я, облизав высохшие губы.
Офиару приподнялся и снова легонько опустился, прислушиваясь к болезненным ощущениям. Я наслаждался каждым сантиметром плоти, что неловко опускалась на мой изнывающий член. Его аккуратный пенис налился кровью и, натягивая кожу, торчал вверх. Радовало, что не одному мне мучительно хотелось траха, даже если моя пара не совсем понимала, чего хочет, и что нужно делать.
Но вот, кажется, омежка вошел во вкус и его движения приобрели свой ритм, оглаживая узкими стеночками мое естество.
— Глубже, малыш, давай мой хороший.
И он опускался ниже, послушный зайчик вбирал уже половину моего достоинства и его лицо украшали отнюдь не судороги боли. Я читал на лице своей невинной пары первые спазмы наслаждения, первые чувственные удовольствия, что он получал от меня.
— Да, давай, зайчик, смелее! Не бойся!
Офиару опустился еще на пару сантиметров, вскрикнув. Он опирался руками, активно работая попкой… Что за чудесное зрелище… хочу смотреть на это вечно… но сил больше нет… Боги, простите меня!
По-животному резко, во всю длину, я врезался бедрами вверх, встряхнув маленькое тело и заставив его визжать и сжиматься от боли. Я врывался в тело мальчишки до конца, до основания пронизывая его, как того требовали инстинкты. Руки мне были не нужны…
Он схватился за мое тело сильнее, пытаясь удержаться и жмурясь от той пытки, что я решил завершить… и все же с последним моим толчком, когда я почувствовал, что близок, из его пениса брызнула тонкая белая струйка, упав мне на грудь и разливаясь головокружительным, умопомрачительным ароматом. Стеночки сжали мой член, и я… боже… перевернулся на бок, сбрасывая с себя парня и брызгая ему на лицо.
«Что… что это было…»
Я глубоко дышал, мысли путались, это была эйфория, уносившая меня на седьмое небо… рядом, вспотев, как и я, пытался восстановить дыхание мой драгоценный омежка, моё сокровище, мой смысл жизни…
— Иди ко мне, зайка, — еле слышно, на выдохе…
