Судорога прокатилась по моему натянутому, как пружина, телу.
Если я лишусь сознания от сжигающей моё тело похоти, то утащу в бездну и моё сокровище…
И я нежно ласкал невинный вход моего мальчика, медленно лишая его остатков разума, заставляя бесстыдно оттопыривать попку, шире раздвигать ноги. Я всунул язык внутрь, потеревшись о гладкие стеночки и заводя его еще сильнее. Он чуть не хныкал от желания, прижимаясь к моей груди пенисом.
— Тебе нравится?
— Даааа!
— Мне будет приятно, если и ты меня побалуешь.
Умненький мальчик понял всё правильно и шустро обхватил мой стояк у основания.
«О, да!»
— Погладь его вниз-вверх.
Рука Офиару послушно прошлась по стволу, как велели. Член запульсировал в руке омеги, мальчишка с трудом мог его обхватить. Он отнял руку и, облизав ладонь, продолжил.
Колечко перед глазами затрепетало и от собственного блаженства, я резко втолкнул свой язык в мальчонку так глубоко, как мог. Офиару вскрикнул, сжав мой член в руке.
— Ещё, зайка, — с трудом оторвавшись от занимательного занятия, попросил я, и Офиару продолжил, подавшись немного назад и позволив мне быстрее врываться в соблазнительную мягкость юного тела. Снова и снова…
— Ещёёё, пожалуйста! — потребовал мой зайка, захлебнувшись стоном и блеснув на меня затуманенными от страсти глазами.
— Не могу, хороший… а ты можешь сделать нам обоим очень хорошо… сядь на него, ведь ты хочешь внутрь что-нибудь большое?
Офиару выпрямился, отворачиваясь и глядя на мое естество. Я сумел дотянуться рукой до его волос и стянул веревочку, позволяя длинным светлым волосам рассыпаться по острым плечикам. Мой мальчик закопошился и пересел в основание ног, теперь позади моего стояка растеряно разглядывая моё достоинство.
Я не торопил его, хотя только богам известно, как громыхало от вожделения сердце… Решившись, он поднялся на коленках и, взяв его в руку, направил туда… Я перестал дышать, когда мой член уперся в тело омежки, в крохотную окружность, что не раскрывалась еще ни для одного самца. Именно это колечко я жаждал натянуть на свой «палец».
— Расслабься, зайка, — шепотом выдыхал я, справляясь с напряжением из последних сил. — Сперва будет немного больно. А потом тебе очень понравится…
Офиару приоткрыл ротик и, вдохнув, стал опускаться. И я почувствовал горячую узость ануса омеги и тугое давление никем не тронутых до меня мышц. Теплое, скользкое, девственное тело осторожно натягивалось на мой подрагивающий кол.
Я зарычал, не в силах терпеть сладкую муку, и поднял ягодицы, насаживая мальчишку глубже.
