Омега взглянул на деловито расхаживающего по кухне мужчину другими глазами.
А этот придурок, Прим, наверняка вытер об него ноги… и как он только слушал бесстыжие стоны Прима, ублажающего Далата… и как часто это происходило?
От этих мыслей у Офиару покраснело лицо. К злости на бесчувствие управляющего примешивалось отвращение и зыбучая тоска, томившая душу то ли от жалости, то ли от несправедливости к честному парню. Далат не имел никакого права издеваться над всеми!.. Ведь Далату не был нужен Прим, так зачем?..
Он же альфа… тут же одернул он сам себя, понимая, что этим самцам было все равно кого раскладывать. Так чем отличался Далат, самый настоящий представитель своего племени? Он хозяин и творит, что хочет… да и откуда ему знать о чувствах своих рабов, если для него они не важнее, чем мебель…
Офиару смешался, не понимая, кто во всем виноват, вот только происходящее казалось неправильным, ложным и до ужаса отвратительным.
Что за странные мысли бродили в его голове? Почему его это так волновало? Разве он не должен был сосредоточиться на побеге? Пусть он и разведал, где стоит усиленная охрана, и как часто сменяется караул, гуляя часами по саду у самой стены, но не успел решить как выбираться из этой западни…
Живот снова потянуло, и он сжался от незнакомой ноющей боли. День выдался насыщенный, и Офиару так глубоко ушел в свои спутанные, неясные размышления, пригревшись у печи, обволакивающей уютным ароматом сдобы, что не сразу поймал себя на мысли, что с упоением вдыхает терпкий запах гладиолусов… Далат?
— Что ты здесь делаешь?! — прогремел откуда не возьмись появившийся хозяин особняка.
Вздрогнув, омега поднял затуманенный взгляд на огромную фигуру генерала. Его кожа лоснилась от пота и загара, весь день он провел на военных учениях, в которых сам принимал активное участие, по словам слуг.
— Сулла, — выхватил он взглядом бету, — разве я не освободил тебя от обязанностей на кухне? — раздраженно рычал он.
— Да, конечно, мой господин. Но Приму нездоровится, и я решил помочь.
— Кто-то давал тебе разрешение? — угрожающе сверкал холодными глазами альфа, заполняя своим присутствием крошечное помещение.
Сулла потупился и еле слышно ответил:
— Нет, хозяин.
Офиару буквально почувствовал, что сейчас бете, ставшим ему случайным другом, не сносить головы. Он подскочил со скамейки, ногу неприятно потянуло судорогой, и подошел к Далату, чувствуя, что совсем не боится этого хищника. Его аромат… не нес угрозу, только… силу и заботу.
