— А че, — ответил Тимофей, — можно организовать. Насрешь в рояль кому-нибудь с большим кинжалом, тебя и застрелят. А мы рядом постоим. Как секунданты.
— Лермонтова, кстати, убили именно за хохмы про большой кинжал, — сказал Валентин. — Принесли в жертву идеям офицерской чести, как сказал бы наш гид. Правда, не в Нальчике. А где-то в Минводах.
— Одним словом, здесь где-то, — ответил Тимофей. — Кстати, если они действительно из-за кинжала поругались, почему стрелялись? Логичнее было бы на кинжалах и решить. По французскому методу: левые руки связать шарфом, в правую инструмент, и вперед.
— Вот правда, — кивнул Валентин. — Куда лермонтоведение смотрит… А где Акинфий?
Акинфия Ивановича больше не было слышно. Друзья пошли быстрее. Тропинка растворялась в подступающем все ближе тумане, становилось холодно, и скоро все ощутили тревогу. Наконец издалека прилетело громкое фальшивое пение:
— Силижур а-а! Силикон ритьон![3]
— Акинфий Иванович! Подождите!
Голос Акинфия Ивановича ответил:
— Эй, малята, не отставайте! Тут развилка! Потеряетесь!
— Пошли быстрее, — сказал Тимофей.
Скоро из тумана выплыла развилка. Тропинку рассекал надвое здоровый остроугольный камень, чем-то напомнивший Валентину нью-йоркский небоскреб «Утюг». На камне восседал Акинфий Иванович — было непонятно, как он забрался на него без стремянки.
— Ну чего, — спросил он, — куда пойдем, направо или налево? Оба маршрута годятся.
— А в чем разница? — спросил Тимофей.
Акинфий Иванович усмехнулся.
— Кто ж его знает, в чем. Жизнь непредсказуема.
— Где виды лучше?
— Я бы сказал, одинаково.
— А где идти легче? — спросил Андрон.
— То же самое.
— Вы, Акинфий Иванович, прямо как вещий ворон, которому врать надоело, — сказал Иван. — Налево фигня, направо та же фигня. Вы всем тут выбор предлагаете?
— Нет, — ответил Акинфий Иванович. — Не всем. Иногда сам выбираю. Вас решил спросить. Решайте. Направо или налево.
— Наше дело правое, — сказал Тимофей.
— А наше как раз левое, — отозвался Валентин. — Андрон?
— Левая сторона в древности считалась нечистой. Пошли направо.
— А я левша, между прочим, — сказал Иван. — Мне такое даже слышать обидно. Налево.
— Так, — констатировал Акинфий Иванович. — Голоса разделились. Как будем решать?
— А вы сами куда предпочитаете?
— Мне фифти-фифти, — сказал Акинфий Иванович. — Что в сумме дает один хрен. Так что выбирайте, пожалуйста, сами.
Решили кинуть монету — и десять рублей указали дорогу влево.
— Я же говорил, — засмеялся Валентин.
