Акинфий Иванович слез с камня.
— Пошли.
Остаток дороги молчали.
Следующий кош выглядел почти обитаемым. Из стены торчал крюк, где опять висели бычьи ребра с мясом, но теперь мясо оказалось очень свежим. На плитке стоял чайник — подняв крышку, Валентин увидел внутри несколько веточек с толстыми разварившимися листьями. Еще в коше пахло не выветрившимся до конца табаком, а на полу лежало два раздавленных окурка. Люди были здесь совсем недавно.
После ужина Акинфий Иванович засобирался спать — и друзьям стоило некоторого труда уговорить его продолжить историю.
— Про рога на скале, — напомнил Валентин.
— Ну ладно…
Акинфий Иванович откинул серебряные волосы со лба и несколько секунд глядел в пол, словно заряжаясь решимостью. Видно было, что вспоминает он что-то мучительное.
— В общем, — сказал он, — послушал я эти рассказы про Карфаген, а потом улучил момент и главный вопрос задал. А именно — зачем тут эти рога в скале высечены? Что ты такое задумал, говорю, жертву приносить? Ага, отвечает Жорес, именно.
— Что, детей? — спросил Тимофей.
— Вот я тоже поинтересовался. Он засмеялся, ладошкой махнул — не бойся, Иакинф. Не детей. Во всяком случае, не человеческих. Читал бы Библию, знал бы, что детей еще в древности заменили на агнцев. Маленьких таких ягнят. Это ведь тоже концентрат времени. Только их много надо, потому что живут они недолго. Я спрашиваю, а Кронос как к этому относится? Он плечами пожал — ты, говорит, водку пьешь, а ведь не задумываешься, из чего Советская власть ее гонит. Я думаю, и Кроносу такие вопросы не особо важны. Ну, у меня отлегло немного. Я спрашиваю — а зачем это? Какая конечная цель?
— Деньжат выпросить, — сказал Иван.
— Да нет, — усмехнулся Акинфий. — У него с этим вопросом порядок был. И со всеми другими тоже. Я же говорил, в каком он доме жил. Нет, тут другой интерес был. Он меня спрашивает — тебе что, все знать обязательно? Я говорю, если какая-то помощь нужна, то да. Надо же понимать, в чем участвую. Что на душу беру. Он отвечает — хорошо, разумно вопрос ставишь. Рад, что у экстрасенса душа нашлась. Сейчас объясню…
Акинфий Иванович покачал головой и замолчал. Когда молчание стало тягостным, Иван спросил:
— Что же он объяснил?
— Сказал, что власть Кроноса над живыми существами осуществляется через время. Каждому отмерен свой срок. Время — своего рода проклятье. Приговор к смерти. И одновременно благословение, потому что, кроме времени, у живых нет ничего вообще. По сути, они сделаны из времени. Отняли время — отняли все.
