Миссис Ким обхватила лицо дочери и с беспокойством посмотрела на нее.
– В порядке, – ответила Джису, вернувшись в настоящее. – Я рада, что вы здесь. Просто скучаю по дому.
– Знаю, знаю, – сказала миссис Ким. – Еще несколько месяцев, и все это закончится. Будь сильной, моя Джису. – Она положила на тарелку Джису кусочек хурмы. – Съешь, она идеально созревшая и вкусная.
– Да, обязательно поешь хурму, – присоединился мистер Ким. – Я где-то читал, что она отлично влияет на иммунную систему. Придает сил.
Джису послушно поднесла кусок ко рту. Как бы сильно ее ни раздражала постоянная назойливость родителей, ей было приятно, что кто-то о ней заботится. Яркий цвет хурмы соответствовал цвету заката снаружи, такому оттенку позавидовали бы все апельсины и мандарины. Хурма была мягкой и одновременно хрустящей. Вкусной и сладкой. Джису вспомнила хурму, которой ее кормила мама Дейва.
– Итак, Джису. Сколько осталось? – спросил мистер Ким.
– Сколько осталось чего?
– Она практически все уже отправила – восемь, да, милая? И на каникулах доделает два оставшихся, – ответила за нее миссис Ким. – Чикагский и Гарвард.
Это был всего лишь вопрос времени, когда разговор переключится на заявления в университеты. Чикагский и Гарвард. Естественно, родители были бы очень рады, поступи она в Лигу плюща, но точно так же пришли бы в восторг от ее поступления в Чикагский. Но эти два названия зависнут в ее голове на все зимние каникулы и будут давить на нее, пока она не нажмет кнопку «Подтвердить». Все напряжение, которое удалось снять с нее харабоджи, вновь на нее накатило. На Джису надвигалась приливная волна и утаскивала ее за лодыжки в глубокое море неуверенности в заявлениях в университеты. Просто отличный способ провести каникулы.
– Что бы ни произошло, наша Джису справится. Куда бы ни поступила, – решительно произнес харабоджи, словно поставив в разговоре точку.
– Айгу, твой харабоджи провел здесь менее суток, а уже заразился американским оптимизмом! – парировала миссис Ким.
Но Джису не разозлилась на мамины слова. Этот оптимизм, желание заниматься тем, что ты можешь, и доверить остальное вселенной, нельзя назвать американским или корейским. Это просто она, какая есть. И теперь Джису видела, в кого она такая.
Сильный запах лука, чеснока и маринованного мяса тут же ударил в нос членов семей Ким и Мюррей, как только они вошли в ресторан. Джису знала, что, пока они добирались до столика, этот запах впитался в ее волосы и ткань свитера. После приема пищи в корейском ресторане барбекю еще несколько часов пахнешь едой, пока не помоешь волосы и не постираешь одежду. Но оно того стоило.
