Хлеб великанов | страница 19



Еще бы Вернону этого не знать! У мистера Джоббера, отца деревенского кузнеца, были костыли. А теперь они будут и у него! Вот здорово!

– А могу я попробовать их сейчас?

Доктор рассмеялся:

– Значит, тебе эта идея по душе? Нет, боюсь, что нужно немного подождать. А ты должен постараться быть храбрым мальчиком, и тогда быстрее поправишься.

– Благодарю вас, – вежливо сказал Вернон. – Конечно, сейчас я еще не очень хорошо себя чувствую. Не могли бы вы забрать из кровати эту странную штуку? Тогда мне будет удобнее.

Но оказалось, что странная штука называется «рама» и что убрать ее нельзя. К тому же Вернон не мог двигаться в кровати, так как его нога была привязана к длинной деревяшке. Выходит, иметь сломанную ногу не так уж приятно.

Нижняя губа Вернона слегка задрожала. Но плакать он не собирался. Большие мальчики не плачут – так говорила няня. Он очень скучал по няне – ему были необходимы ее утешительное присутствие, ее всемогущество, даже ее крахмальная чопорность.

– Няня скоро вернется, – сказал доктор Коулс. – А пока за тобой будет ухаживать сиделка – ты можешь называть ее няня Франсис.

Вернон молча разглядывал сиделку. Она тоже была накрахмаленной, но гораздо меньше няни и худее мамы – такой же худой, как тетя Нина.

Однако, встретив спокойный взгляд ее спокойных глаз – скорее зеленых, чем серых, он, как и многие другие, сразу почувствовал, что с няней Франсис «все будет как надо».

– Мне жаль, что ты плохо себя чувствуешь, – заговорила она. – Хочешь апельсинового сока?

Подумав, Вернон согласился. Доктор Коулс вышел из комнаты, а няня Франсис принесла апельсиновый сок в очень странной на вид чашке с длинным носиком, из которого, как выяснилось, нужно пить.

Это насмешило Вернона, от смеха ему стало больно, и он умолк. Няня Франсис предложила ему поспать, но Вернон заявил, что спать нисколечки не хочет.

– Тогда и я не буду спать, – сказала сестра. – Интересно, ты сможешь сосчитать, сколько ирисов на этой стене? Ты будешь считать с правой стороны, а я – с левой. Ведь ты умеешь считать, не так ли?

Вернон с гордостью заявил, что умеет считать до ста.

– Это очень много, – заметила няня Франсис. – Тут едва ли наберется сотня ирисов. По-моему, их семьдесят девять. А ты как думаешь?

Вернон предположил, что ирисов пятьдесят. Ему почему-то показалось, что больше их быть просто не может. Но как только Вернон принялся считать, его веки смежились сами собой и он заснул…

2

Шум… Шум и боль… Вернон, вздрогнув, проснулся. Он чувствовал жар и боль в ноге. Шум становился все ближе. Такие звуки всегда были связаны с мамой…