«Нас не интересуют ваши герои!» — вмешался в процесс переговоров режиссер фильма, вспыльчивый молодой человек, белобрысый крепыш в раскаленных добела очках, то и дело отплясывавших «Комаринского» на его веснушчатой картофелине. Он снимал свой первый фильм и поэтому готов был на все. «Нас интересует немецкая часть кладбища! Слышите? Немецкая!»
Бог наградил Поликарпа чутким слухом и быстрым умом. Он давно прикинул, где могут происходить съемки триллера. В самом старом, но не заброшенном уголке, в так называемой немецкой аллее. Собственно, это и было раньше, еще до войны, немецкое кладбище, хотя никаких немцев там нет. Это ошибка советской власти, окрестившей шведскую общину немецкой. Шведы здесь появились еще при Петре и жили обособленно, пока не грянула революция. Шведские каменные надгробия, с распятиями, с фигурками святых, хоть и полуразрушенные, больше всего подходили для съемок.
Поликарп любил наблюдать вспыльчивых молодых людей и на визгливое вмешательство режиссера ответил спокойно: «Это кощунство, друзья мои, тревожить покойников, да еще ночью».
Ясный взор плешивого директора потускнел, и он уже было направился к выходу, но несдавшийся очкарик неожиданно выпалил: «Хотите одну из главных ролей в моем фильме?» Даже вечнобегающие глазки Карпиди на миг остановились. Толстые губы расплылись в благодушной улыбке.
Третью ночь подряд кладбище выло, взрывалось, пело, отплясывало, хохотало. Шведские надгробия, бутафорские гробы, скелеты, полуразложившиеся покойники, тройка черных лошадей, запряженных в черную карету, все это вихрем закружилось вокруг Поликарпа.
Его одели в красную кардинальскую мантию и повесили на грудь широкий крест. Гордость Анастаса, черная шапка густых волос, без какого-либо вкрапления седины, несмотря на солидный возраст, несколько пострадала в последнее время. На самой макушке наметилась лысина. «Вот и замечательно!» — сказал по этому поводу режиссер и приказал гримерам выбрить Поликарпу тонзуру. Гробовщик молча перенес превращение недостатка в достоинство.
Он чувствовал себя окрыленным, впервые в жизни приобщенным к чему-то настоящему, хотя все здесь, от первого слова до последнего кадра, было фальшивым.
Вот уже почти год, как в жизни Поликарпа ничего существенного не происходит. Страсти вокруг выборов мэра поутихли. Мэр остался прежний, но что-то поменялось в атмосфере. Направление ветра, может быть? Не было крупных разборок. Так, мелкие стычки, без кровопролития. На его кусок пирога нет претендентов, да и сам Гробовщик поумерил свой аппетит. Город наконец-то спокойно вздохнул, расслабился. Отчего же не расслабиться ему, Поликарпу? Главное, дети пристроены. Старший сын Олег уже второй год в Греции. Его финансовый бизнес процветает. Два банка здесь, один — там. Чего еще желать? По весне приезжал с женой и внуком. Да, Анастас Карпиди уже дедушка! «Может, нам вернуться, отец? Здесь вроде спокойно стало». — «Спокойно бывает только на кладбище. Потерпи еще годик. А там посмотрим». И Олег Карпиди вновь отправился в изгнание.
