И еще белый пар бесконечно стелился по земле…
О расстрелянных в собственной спальне стариках Потаповых написали газеты. Общественность была взбудоражена. Велось следствие, сразу зашедшее в тупик.
В полном недоумении находился и Федор Кручинин, потому что, вопреки предсказаниям Грома, после гибели родителей не стало и Потапова. Причем при весьма загадочных обстоятельствах.
На следующий день после случившегося он взлетел на воздух вместе со своим шофером. В машине обнаружили взрывное устройство.
Но самое удивительное, что повергло Кручу в смятение, — ни он, ни Гром не имели к этому никакого отношения. По городу ходили слухи, будто Потапов просто решил уйти со сцены, посадив в машину кого-то вместо себя. А сам, наверное, греется сейчас где-нибудь на бережку Карибского моря.
Так или иначе, а хоронили стариков Потаповых вместе с сыном, вернее, с тем, что от него осталось.
Место Потапова занял Стародубцев, та самая темная лошадка, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор.
Федор Степанович Кручинин жил в двухэтажном каменном особняке, стоявшем на перекрестке двух тихих улочек цыганского поселка.
Он был зятем цыганского барона, и это во многом повлияло на его карьеру. Став сильным мира сего, он не считал, что чем-то обязан супруге. Относился к жене с презрением. Она же готова была ноги ему целовать и, как водится у цыган, нарожала кучу детей. В доме обычно стоял невообразимый галдеж.
С недавних пор дом Кручинина охранялся, а после «веселого дела», затеянного Громом, Федор Степанович усилил охрану. Кроме того, он стал чаще бывать дома и даже деловые встречи теперь назначал не в казино.
Еще не утихли страсти вокруг Потаповых, а Иван уже развернул перед боссом свои планы в отношении Стародубцева.
Они сидели в небольшой комнате, увешанной коврами, и потягивали из пиал горячий чай с яблоками.
В окна заглядывал промозглый осенний вечер.
Гром, покопавшись в папке с бумагами, нашел наконец нужное и выложил на стол перед Кручей три фотографии.
На первой был изображен пацан с длинными, падающими на плечи волосами, с приоткрытым ртом и удивительным блеском в глазах. Широкий воротник белой рубахи выпущен поверх пиджака, пиджак приталенный, короткий, В руках парень держал электрогитару, допотопную, советскую, на ней четко читались две буквы из названия фирмы: «УР».
— Ну и чучело! — ухмыльнулся Кручинин. — Он что, из этих?..
— Увлекался недолго, — пояснил Иван. — Только в школе. Потом, видать, папаша накрутил хвост.
