Вся семья была чрезвычайно рада тому, что Игнатий жив и здоров, и еще больше — тому, что он как ни в чем не бывало взялся за свои мирные труды. Прихожане св. Богородицы удивлялись возвращению дьякона, но тоже были рады его видеть и с особым рвением ходили в церковь слушать его пение. Отсутствие Игнатия наверняка вызвало известные толки и сплетни, однако серьезных последствий его исчезновение не возымело. Жизнь вошла в колею, дьякон Игнатий пел в церкви и выполнял прочие обязанности с должным смирением и соблюдением всех приличий. Однако свободное время он проводил главным образом со сверстниками, которым рассказывал, где был и что делал. Они охотно слушали Игнатия, засыпали его вопросами и смотрели на него как на героя; он же со своей стороны делал все возможное для того, чтобы по первому зову Народного Воеводы привести в будущую Легию немалое число волонтеров. По-видимому, товарищи дьякона были не настолько осмотрительны, насколько следовало бы, потому что он был внезапно арестован, закован в кандалы и отправлен в Пловдив, где его без суда бросили в тюрьму.
Обычная турецкая тюрьма представляла собой сырое вонючее подземелье без доступа воздуха и света, кишащее паразитами. Спертый воздух и плохая пища могли довести до истощения человека самого крепкого здоровья. Если узник не был искалечен пытками и побоями, он становился жертвой ревматизма или туберкулеза. Все лето южное солнце сияло на безоблачном, средиземноморской голубизны небе, в садах у Марицы наливались персики, а дьякон сидел за железными прутьями темной кирпичной клетки. После опрятного быта болгарского дома, после года свободы за границей тесная камера и вынужденное безделье должны были крайне угнетать и раздражать его. Однако с объективной точки зрения месяцы, проведенные в тюрьме, стали ценным дополнением к его политическому образованию — уроком выносливости и терпения, школой психологии врага.
К счастью, он пробыл в тюрьме недолго. Оказалось, что Большой живет в Пловдиве и работает в типографии Христо Данова. Узнав, что дьякон сидит в пловдивской тюрьме, он тут же навестил его, а затем он побывал у доктора Рашко, которого знал по Белграду, и уговорил его обратиться к уважаемым горожанам Пловдива с просьбой о заступничестве за Левского. Среди них были Иоахим Груев, учитель пловдивской начальной школы, и Найден Геров, вице-консул России, болгарин из Копривштицы, известный педагог и литератор. Вмешательство видных пловдивчан помогло, — в Турции можно было добиться чего угодно при помощи денег и связей, — и дьякон Игнатий в конце лета 1863 года вышел из тюрьмы, где провел три месяца.
