— Рука у тебя твердая? — спросил Петр, близко глядя в глаза Дивьеру.
— Твердая, государь.
— Я, может быть, дам тебе хорошую службу, Антон Дивьер, — сказал царь. — Очень хорошую службу.
Сквозь толпу посетителей к Петру протиснулся Меншиков. Нос его сильно распух, но уже не кровоточил. Царь взглянул на Алексашку ласково.
— Витсен просится, Николай, — доложил Меншиков, — и с ним два подбургомистра. Велишь пустить, мин херц? Они на дворе стоят.
— Пусти, — сказал Петр и подумал о тех ста тысячах гульденов: а не взять ли все-таки?
Тяжело стуча черной тростью по белому полу гостиной, Витсен прошел в кабинет. Перед ним расступились. Подбургомистры в черных кафтанах стояли за его плечами, как крылья; это было торжественно.
— Ваше Величество, — кашлянув в кулак, сказал Витсен, — приказали казнить завтра утром шестерых молодых людей. Всемилостивейше прошу: не делайте этого, Ваше Величество!
— Тебе что за дело? — покраснев, крикнул Петр. — Это мои люди!
— Не делайте этого в Амстердаме, — повторил Витсен. — Они, может, и заслуживают смерти — но у нас тут не казнят без судебного разбирательства. Такая поспешная казнь может вызвать толки, неприятные для вас, Ваше Величество, и для всего русского посольства.
Легко шагая, в комнату вошел Лефорт. Встретившись взглядом с царем, он улыбнулся понимающе, душевно улыбнулся.
— Вот посол, — указывая на Лефорта, сказал Петр. — Ты с ним говорил, Витсен?
— Говорил он, — подойдя, доверительно сказал Лефорт. — Скандал получится, Ваше Величество. Они тут этого не понимают: распустился народ, власти не знает.
— Кнута они не знают… — проворчал Петр и оборотился к Витсену: — А ты так бы и говорил, что у вас тут свои порядки, а то завел: заслуживают, не заслуживают… Заслуживают, Николай, и казнить их следует для пользы дела огромного!
— Так отправьте их в Россию, Ваше Величество! — попросил Витсен. — Там и казните.
— Пусть здесь останутся пока, — решил Петр. — Жалко денег, на них изведенных. Антон! — Он поискал в толпе Дивьера. — Определи их завтра же к мастеру Полю, корабельщику, и следи за ними в оба. Следи!
И потом, позже, когда ушел Витсен с Лефортом и разошлись поздравители, Петр, задержав Дивьера, повторил:
— Твое дело пока — следить, Антон. Из этого тряпья, — царь с силой ударил ногой в пол — там, в подполе, сидели закованные критиканы, — пиратов не сделаешь. Но я хочу трудным ученьем из них дурь вышибить и вольнодумство: ученье это им же на пользу пойдет… А ты, — он с жестким любопытством, искоса взглянул на Дивьера, — казнил бы их?
