Васька путешественник | страница 7
Что же делают теперь бакланы? У них своя забота — нужно просушить крылья, замоченные во время охоты. У бакланов на перьях мало жировой смазки, и поэтому птицы сильно намокают, когда часто и подолгу ныряют. Чтобы просушиться, баклану нужно сесть на что-нибудь твёрдое, расправить крылья и подержать их так, на ветерке, полчаса-час. Но в море, вдали от берегов, почти нет предметов, на которых можно было бы посидеть птицам, — кругом вода и вода. Остаётся улететь куда-нибудь к пустынной отмели или, ещё лучше, в лес, где можно с удобством просушиться, сидя на дереве. Так обычно и делают бакланы. Но не везде есть близко лес, а на мокрых крыльях очень трудно лететь птице. В таких случаях бакланы, после совместной охоты с пеликанами, усаживаются на их широкие спины, расправляют крылья, да так и плавают на своих живых шлюпках. Пеликаны же не протестуют, не прогоняют с себя своих недавних помощников. Такие взаимоотношения сложились у этого племени птиц-рыболовов за многие тысячи лет жизни его на земле.
Однако вернёмся к нашему Бабурику. Когда его раненое крыло совсем поджило, он стал делать попытки подняться в воздух и уже несколько раз выбирался из палисадника. Дочери подняли тревогу, — как бы не улетел от нас Бабурик совсем. Я и сам начал этого опасаться. Недолго думая, я взял да и срезал ножницами несколько главных маховых перьев на одном из крыльев Бабурика — теперь не улетит! Но… встал вопрос: можно ли всё-таки выпускать пеликана из палисадника? Летать он не может — это так, но плавать-то может. А море — вот оно, рядом! Что стоит Бабурику дойти до берега, а потом поплыть себе в дальнюю часть залива — туда, откуда по утрам частенько доносится хлопанье пеликаньих крыльев!
Однако держать птицу всё время в загородке не хотелось, и мы решили: будь что будет, но Бабурику нужно дать возможность свободно гулять пешком. Я надеялся на его привычку к людям, к тому, что люди постоянно его кормят. Надежда меня не обманула.
Бабурик расхаживал между нашим домом и берегом залива, спускался иногда на воду и плавал возле пристани. Иногда он заплывал довольно далеко, так что с берега был едва виден. Но приближался час кормёжки — и пеликан возвращался на берег, подходил к дому и, раскинув крылья, начинал похрюкивать. Это значило: «дайте мне поесть!» Сам Бабурик так и не научился ловить рыбу в море, видно, потому, что не было подходящих учителей — взрослых пеликанов.
Таня давно уже перестала бояться Бабурика, подружилась с ним, и часто их можно было видеть вместе. Картина при этом была довольно-таки занятная: вот Татьяна, семеня ногами, торопится куда-то по своему делу, а за ней солидно, вразвалку вышагивает пеликан. Его тяжёлый клюв опущен к земле, как будто птица внимательно рассматривает впереди себя дорогу.
