Утром мы взяли с Лёней наш сундук, приволокли его на вокзал. Поезд тронулся. Позади остался Париж. Пригороды Парижа… Ландшафт переменился, стал холмистым, холмы превратились в горы, пошли бесконечные тоннели.
– Прямо как у меня на Урале! – радовался Лёня. – Всё-таки я не большой любитель шумных городов, тем более таких вот, ярких, как Нью-Йорк, Лондон, Париж. Мне больше по душе городок Нижние Серги, где я родился. Сесть на горе Кукан и смотреть вниз на лодочки маленькие, которые плавают в озере, как стручки гороха, на домишки деревянные, на людей в черных пальто, в черных ушанках – вот мое любимое занятие.
И стал сочинять свою речь, которую собирался торжественно произнести на открытии международного фестиваля в Узерше.
“Дорогие друзья! (Шерз ами!) – строчил Лёня на листочке. – Когда мы ехали на поезде, мы проезжали горы и тоннели. Всё это напомнило мне родной Урал. Я вообще-то, ребята, не москвич, да и вы, я вижу, не парижане… Но выставка, которую мы с вами затеяли в Узерше, – это настоящая столичная выставка, которая всем этим столицам даст сто очков вперед!..”
– Нет, так не пойдет, – он скомкал бумажку и начал снова.
“Шерз ами! Бон жур! Рави де ву вуар!..”
Видимо, решил всю речь шпарить по-французски, составив ее из нескольких фраз, которые чудом уцелели у меня в памяти от ускоренного курса изучения французского языка в студенческие годы при Госплане.
Ой, какими мы ехали зелеными горами да темными лесами, вдали на скалах гордо высились чумовые средневековые замки. А среди долин росли одинокие в три обхвата дубы с поржавевшей листвой.
В вагонах зажегся свет. Лёня вырвал еще один лист из тетрадки и сделал новый заход:
“Стремительное освоение космоса и генная инженерия, – быстро записывал он свои мысли, пришедшие ему под стук вагонных колес, – клонирование и компьютерные сети, видеочудеса и распространение радио – пусть всё это будет, но пусть будет и Простая Книга, которую мы придумаем и немного размножим для рассматривания.
Художники и поэты мира сами собирают свои создания в библиотеку странных и необычных книг. Их одинокие книги не смогут наполнить книжные магазины. Лишь единицам суждено увидеть эти живые листы. Вот почему я везу по городам и весям железный сундук, который почтительно именую Странствующая Библиотека Художников и Поэтов (СБХиП). Это путешествие длиною в жизнь, и мы, как медленные верблюды, груженные книгами, пересекаем Татарскую пустыню, чтобы в ближайшем оазисе развернуть свои шатры и пригласить окружающих посмотреть на наши диковинные создания”.
